Все они среднего хамского рода.
Матильда.
Так i буду писати двома мовами — рiдною та українською, бо якщо в героЇнi згвалтоване тiло, то в мене — мова…
Вообще-то удивительно: начало собственной творчекой жизни — работа о Кассандре Леси Украинки, где в украинском переводе искажен и сломан категориальный ряд «судьба/рок/доля», — совпавшее с началом этой, оказывается всем знакомой и понятной, архетипической траектории, и вот, в конце — возвращение к текстовому миру — письмо на двух языках о «Польових дослiдженнях з украЇнського сексу» Оксани Забужко. Ну то хай буде так, як є. Якщо вона сказала i спасла свою душу, то може й я, коль скоро начала писать, тоже спаслась.
А под спудом, был в промежутке Набоков, нигде не опубликованная статья о романе «Защита Лужина». Этот роман, как и остальные три, был написан Набоковым там, где он испытывал неотвязное чувство «физической зависимости», которое порождалось не изнутри тела, не в связи с иным языком, а, наверное, глубоко чуждой духовной атмосферой.
Как известно, герой последнего романа Набокова этого периода его творчества («Приглашение на казнь») — Цинциннат никак не мог выговориться, слова покинули еще живое и одухотворенное тело. Возможно в момент казни он обретает новую среду общения, новые смыслы и новый язык. Возможно и то, что текст, пишущийся сейчас на компьютере (переход на украинский — клавиша F 11) — это метафизичекий шаг Цинцинната в момент казни к каким-то новым «Мы».
Матильда.
Так i буду писати двома мовами — рiдною та українською, бо якщо в героЇнi згвалтоване тiло, то в мене — мова…
Вообще-то удивительно: начало собственной творчекой жизни — работа о Кассандре Леси Украинки, где в украинском переводе искажен и сломан категориальный ряд «судьба/рок/доля», — совпавшее с началом этой, оказывается всем знакомой и понятной, архетипической траектории, и вот, в конце — возвращение к текстовому миру — письмо на двух языках о «Польових дослiдженнях з украЇнського сексу» Оксани Забужко. Ну то хай буде так, як є. Якщо вона сказала i спасла свою душу, то може й я, коль скоро начала писать, тоже спаслась.
А под спудом, был в промежутке Набоков, нигде не опубликованная статья о романе «Защита Лужина». Этот роман, как и остальные три, был написан Набоковым там, где он испытывал неотвязное чувство «физической зависимости», которое порождалось не изнутри тела, не в связи с иным языком, а, наверное, глубоко чуждой духовной атмосферой.
Как известно, герой последнего романа Набокова этого периода его творчества («Приглашение на казнь») — Цинциннат никак не мог выговориться, слова покинули еще живое и одухотворенное тело. Возможно в момент казни он обретает новую среду общения, новые смыслы и новый язык. Возможно и то, что текст, пишущийся сейчас на компьютере (переход на украинский — клавиша F 11) — это метафизичекий шаг Цинцинната в момент казни к каким-то новым «Мы».























