Назавтра после Международного женского 8-го марта 1934 года у передовой скотницы из села Клушино на Смоленщине Анны Тимофеевны Гагариной, тридцати одного года, родился третий ребенок, которого назвали Юрием в честь Георгия Победоносца и Алексеевичем по батюшке. В предместье Кламар под Парижем русская эмигрантка, мать троих детей Марина Ивановна Цветаева, сорока двух лет, в ту весну упорно и лирически думала о смерти.
Поэтесса, широко известная в европейской «продвинутой» культуре, жена белогвардейского офицера Сергея Яковлевича Эфрона, бежавшего из Одессы в Константинополь после разгрома деникинского воинства, Цветаева в начале весны 1934 года напряженно трудилась над темами публицистической прозы. Она написала несколько эссе и заканчивала очерк детской души под названием «Хлыстовки».
В том мемуарно-художественном произведении МЦ повествовала о сакральных, то есть таинственных переживаниях гимназистки младшего возраста, случавшихся с нею в летние дни начала ХХ века в дачной Тарусе Калужской губернии.
Фантастические образы яблочных браконьеров восставали с придонного слоя ностальгического колодца души гениальной российской поэтессы. В тарусской сектантской группировке материнских лет «кирилловну» кликали Богородицей, а ее вороватого сына Рыжим Христом.
Поэтесса, широко известная в европейской «продвинутой» культуре, жена белогвардейского офицера Сергея Яковлевича Эфрона, бежавшего из Одессы в Константинополь после разгрома деникинского воинства, Цветаева в начале весны 1934 года напряженно трудилась над темами публицистической прозы. Она написала несколько эссе и заканчивала очерк детской души под названием «Хлыстовки».
В том мемуарно-художественном произведении МЦ повествовала о сакральных, то есть таинственных переживаниях гимназистки младшего возраста, случавшихся с нею в летние дни начала ХХ века в дачной Тарусе Калужской губернии.
Фантастические образы яблочных браконьеров восставали с придонного слоя ностальгического колодца души гениальной российской поэтессы. В тарусской сектантской группировке материнских лет «кирилловну» кликали Богородицей, а ее вороватого сына Рыжим Христом.














