Сергей Петров: Ослабление Русской цивилизации и союзы-химеры

1.       Может ли экономика заменить идеологию?

Говоря о Евразийском союзе, следует, на мой взгляд, исходить не из того, что нам хочется или о чем мечтается, а из того, что планируется осуществить на практике государствами, входящими в этот Союз. Так вот, если внимательно почитать работы людей имеющих отношение к формированию Евразийского союза, станет ясно: в основе союза экономика, а не идеология. Ничего, казалось бы страшного, с чего то ведь надо начинать, но вот беда, идеологический вакуум приводит к серьезным противоречиям, которые преодолеть будет не так просто.

Противоречие 1.

В качестве образца, своего рода эталона архитекторам видится Евросоюз. Дескать, Европа шла к тесному сотрудничеству и единой валюте почти 40 лет, а мы пойдем этим же путем значительно быстрее. Почему-то при этом упускается из виду, что тип Русской цивилизации вовсе не идентичен цивилизации Западноевропейской. Западноевропейская не имеет стержневого, ведущего государства и страна-лидер за последние несколько сотен лет там менялась несколько раз. Ведущую роль играли то Испания, то Британия, то Франция и Германия, но никогда Европа не была единым государством. Следовательно, для нее нынешняя экономическая и политическая интеграция безусловный прогресс.

Василь Мельничук: Українська національна імперська ідея в ХХІ столітті

Імперія вмерла — Хай живе Імперія!

Якщо уважно подивитися на історію, то помітимо, що вся історія людства — це історія великих людей, великих народів і великих держав. Причому, великі люди, як правило, були дітьми великих народів, а великі народи для свого розвитку створювали великі держави. Ці держави займали провідне геополітичне і військове становище в світі чи своєму регіоні, мали потужну економіку, розвинуту (як на свій час) освіту і науку, самобутню культуру. Такі держави прийнято називати імперіями. Всі основні здобутки людства в галузі економіки, науки, освіти, техніки, культури були надбанням імперських націй (прикладів можна навести безліч). Навіть коли якісь значні досягнення робилися за межами імперій, то рано чи пізно вони ставали здобутком імперій. Світовий прогрес забезпечувався саме імперіями. Периферія, що не входила до імперій, як правило, відігравала роль джерела ресурсів для імперій.

Звідси не важко зробити висновок: коли ми ставимо до держави вимоги забезпечення високих стандартів життя для нації, забезпечення доброго життя нації, то тим самим ми, фактично, ставимо державі завдання досягнення стану імперії. Не досягнувши імперського стану держава не здатна задовольнити потреби нації в доброму житті. Отже, наша держава повинна бути імперською державою, повинна бути імперією.

Володимир Єшкілєв: Цісар і вертикалі (у присмерках одного проекту)

Центральноєвропейська ілюзія вичерпується. Кордони узбічних та трансатлантичних імперій, розхитані у кінці вісімдесятих, знов чорніють запевненими лініями. Примара «матки Австрії», викликана із задньої кишені історії у дев’яності, ще бентежить фантазію романтиків й оборонців «останніх територій», але місця для її актуальности досі не знайдено. Балто-Чорноморський та подібні до нього альянси надійно загубилися серед інтеграційних паперів.

Нам, вочевидь, не судилося стати великим і потужним памперсом поміж Росією і НАТО. Єдине, що тішить: нікому іншому теж не судилося (тут ми складаємо класичну дулю, заплющуємо очі і робимо відчайдушний оберт на 360 градусів).

Світло Сходу і Закон Заходу знову розділили та відмірили.

Справа Рібентропа-Молотова вкотре виявляється живішою за живе колискою політичних дежавю.

А нам лишається, либонь, час від часу пірнати в історичну напруженість минулих століть і згадувати милі збоченства, з яких виникають ілюзії.

Деякі історики вважають, що центральноєвропейська ідея вперше фіксується у листах Ізабели Пармської (у 1760-1763 рр. дружини цісаря Йосифа Другого, ерцґерцогині Австрійської та імператриці Священої Римської імперії) до її братової Марії Кристини. Граскі у дослідженні «Die Persoenlichkeit der Infantin Isabella von Parma» (1959) наполягав, що стосунки між принцесами були більш ніж дружніми (також фатальними для невдахи-імператора), але ми не насмілимося турбувати короновані тіні Гофбургу й стверджувати, що саме лесбійські пристрасті прискорили пологи концепції Європейського Центру.

Андрей Окара: В поисках имперской перспективы

В нынешней ситуации, когда миропорядок, основу которому положил Вестфальский мирный договор (1648), потерпел кризис, в условиях глобальной организации политических и макроэкономических систем, где «национальное государство» или вообще не является субъектом политического процесса, или является им в минимальной мере, а его суверенитет с точки зрения геополитики является весьма эфемерным и относительным (в отличие от суверенитета блока государств, испытывающих взаимное цивилизационное притяжение), развитие Украины в любом из трех направлений возможно в рамках независимого, формально суверенного украинского государства (для этого вовсе не обязательно создавать новый СССР, Славянский Союз или наоборот — выходить из СНГ, вступать в ЕС и НАТО).

Оба пути — и «малороссийство», и «государство-нация» — фактически являются выражением политического и духовного минимализма национальной элиты: она смиряется с собственной ролью ведомой, но не ведущей силы, она понимает Украину как объект, но не субъект международных отношений (вне зависимости от идеологических самовнушений и пропаганды).

Степан Процюк: Початок монархії

Нещодавно я із сім’єю відвідав Галич. Занепад? Відродження? Стагнація? У будь-якому випадку (той, хто хоче побачити, побачить) на вуличках цього райцентру ще клигає аура потьмянілої князівської величі. Ми пішли до Княжої гори, що могла би бути чудовою туристичною «фішкою» Галича. Уламки князівської (себто королівської) твердині. Уламки української монархії…

Дивлячись на пам’ятник королю Данилу на відреставрованій центральній частині містечка, обіч Дністра, я подумав, що це місце могло би бути ідеальним для реальних чи уявних зустрічей тих, для кого монархія — не політичне, а етичне та романтичне поняття.

Не олігархократія, охлократія чи геронтократія, як зазвичай у нас буває. Не монократія і не псевдодемократія. Адже монархія — це стан душі.
І коли мій старший син Антон, втомившись називати короля Данила «Галицьким», нарік йоо «Бурштинським» (Бурштин — місто поряд з Галичем, де збудовано електростанцію і велике водосховище, — прим.ред.), то я не квапився його виправляти. Адже устами дитини, як відомо, часто промовляє істина. Бо король Данило є не лише галицьким чи бурштинським. Але й івано-франківським (чи станіславівським), і львівським,і харківським, і київським. Данило є українським королем. Принаймні був.

Юрій Топчій: Імперія українського серця

Українці завжди вірили в те, що вони велика нація. Гадали, як тільки здобудемо незалежність — наша прихована велич стане очевидною для всіх. Та сьогодні нічим не здивуєш. Посеред загальної кризи пануючих ідей, все, що колись було значущим, стрімко втратило вартість. У радикально зміненому світі ми не маємо пристойного місця і відчуваємо зневагу до себе. І справа не в нашій бідності. Адже безліч багатих країн лишаються статистами чужого свята. І навіть могутня зброя не рятує від принижень та погроз.

Поклик зневіреного серця нав’язує людству нові правила і жахає світ відсутністю компромісу.

Бога не проведеш. Життя, позбавлене високого служіння, неодмінно призводить до втрати власної гідності.

Сьогодні наша держава разом з іншими змушена плазувати у багні. Абсолютній більшості з нас соромно і нецікаво жити. Кого ми любимо? Заради чого прокидаємось вранці, чим пишаємось і чого прагнемо?

Невже нас приваблює радість голандської корови, яка має вгодований вигляд і комп’ютер на шиї? Чим керуються молоді, вродливі, завзяті українці, проклинаючи один одного з високих трибун? Яке задоволення мають мільйонери в розмовах про «споживчий кошик» убогої людини? І коритом якої глибини можна втішити націю суцільних романтиків? Хіба про це ідеться в наших одвічних піснях?

Кажуть — в нас немає національної ідеї. І мабуть що так. Бандура, гопак та вареники тут ні до чого.

Валентин Мач: Распределение и собственность

Устранение частной собственности на средства производства не оправдало связывавшихся с ним надежд на создание наиболее развитой во всех отношениях общественно-экономической системы на основе нового образа хозяйствования. Более того, советское государство продемонстрировало свою полную несостоятельность, значительно уступив в неравном соперничестве с действительно развитыми капиталистическими странами. А обещанное коммунистическое изобилие обернулось необходимостью почти что постоянного нормирования и без того достаточно скудного потребления. Будучи не в состоянии преодолеть врожденные системные пороки, нежизнеспособный общественно-экономической строй приказал  долго существовать всем остальным, вызвав этим, не очень прискорбным фактом всеобщее разочарование социалистической и коммунистической идеями.

Вместе с тем несправедливость основанного на частной собственности общества не вызывает никаких сомнений. Именно этим обстоятельством обусловлена справедливость взаимных злобных обвинений, которыми усердно обмениваются, только что проявившие свою  недееспособность, неутомимые борцы за наше общее светлое прошлое, с одной стороны, и  наемные радетели светлого настоящего и лучезарного будущего для избранных, со стороны другой.

Многочисленные идеологические шарлатаны, подобно назойливым ярмарочным зазывалам, соблазняют прохожий люд: одни – красочными описаниями легкомысленных прелестей общества почти что полной вседозволенности, другие – строгими, почти что монументальными изображениями общества всеобщей справедливости. Вот и мечется, растерявшийся от обрушившегося на него обилия неизведанных ранее впечатлений, народ между демократическими и коммунистическими политическими балаганами, выбирая, всяк   для себя, зрелище наиболее соответствующее либо его порочным наклонностям, либо неизбывным заблуждениям относительно возможности достижения одним махом призрачной химеры в виде общества всеобщего  благоденствия. В действительности соблазнительные обещания и заманчивые химеры оборачиваются затем для подавляющего большинства дилеммой, возникающей перед персонажами известных народных сказок: «Направо пойдешь – рабочим будешь. Налево завернешь – трудящимся окажешься».

26 мая — День восстановления государственной независимости Грузии

С 19 века Грузия входила в состав России. 26 мая 1918 года демократическое правительство Грузии во главе с Ноэ Жордания провозгласило независимость страны. Первая независимая Демократическая Республика Грузия просуществовала до 18 марта 1921 года. За это время Грузию де-юре признали 23 государства Европы (Великобритания, Франция, Германия, Италия, Советская Россия, Турция), Азии и Латинской Америки (Аргентина и др.).

В 1921 году была образована Грузинская ССР, в 1922 году она вошла в состав СССР сначала в составе Закавказской Социалистической Федеративной Советской Республики (ЗСФСР), с 1936 по 1991 год — как союзная республика.

31 марта 1991 года был проведен референдум о восстановлении государственной независимости Грузии. В референдуме приняли участие 90,5 % избирателей, из которых за государственную независимость проголосовало 98,93 %. 9 апреля 1991 года на основании результатов всенародного референдума Верховный Совет республики принял Акт о восстановлении государственной независимости Грузии, провозгласивший действительными Акт о независимости 1918 года и Конституцию 1921 года. Также была введена должность Президента Республики Грузия.

14 апреля 1991 года на чрезвычайном заседании первой сессии Верховного Совета первым президентом независимой Грузии был избран Звиад Гамсахурдиа. 27 мая 1991 года он был избран президентом Грузии на всеобщих прямых тайных выборах (за него проголосовало 86,5 % избирателей).

Почему в исламской умме такая сильная неприязнь к Ирану?: Интервью председателя Исламского комитета России Гейдара Джемаля журналисту Надежде Кеворковой

Н. К.: Я давно хотела у вас спросить, потому что во многих разговорах с мусульманами эта тема, так или иначе, проявляется: почему в исламской умме такая сильная неприязнь к Ирану? Притом, что Ирану сейчас угрожают и он находится под ударом.

Г. Д.: Я думаю, что бессознательно, очень многие мусульмане ориентированы на то, чтобы интегрироваться в мировое сообщество на своих условиях. Они имеют в виду то, что они должны встроиться в мировое сообщество как лучшая из общин на основе шариата, но со своим самодостаточным государственным управлением, то есть это должен быть халифат. И большинство мусульман бессознательно ориентированы на концепцию бытия как блага. А бытие как благо связано с общей юдолью человечества. На самом деле они не настроены на то, чтобы бросать вызов мировой системе.С их точки зрения, Иран — это вызов мировой системе, это страна, которая выдаёт определённый поведенческий паттерн. Иран ориентирован на эсхатологию, он откровенно ждёт прихода Махди,он ожидает конец истории и напрямую управляется людьми, которые, несмотря на то, что они факихи, не столько ориентированы на шариат, сколько на то, что они знающие, то есть это государство,в котором осуществляется управление «знающих». И учение, которое является основным для правящего класса этой страны, духовенства — называется «ирфан», то есть гностическое сокровенное знание. Вот это, я думаю, и раздражает.

Василь Голован: Всеукраїнський науково-практичний семінар «Українофобія як явище та політтехнологія»

22 травня 2012 року у Дзеркальній залі Львівського Національного Університету імені Івана Франка відбулося засідання Всеукраїнського науково-практичного семінару «Українофобія як явище та політтехнологія», символічним початком проведення якого є відзначення 151-ої річниці перепоховання Тараса Шевченка на Чернечій горі. Під час заходу відомі історики, науковці, громадські та політичні діячі обговорили причини й тенденції поширення українофобських настроїв у нашій країні.

Розпочала роботу семінару проректор з науково-педагогічної роботи Університету Звенислава Мамчур, яка наголосила на важливості відстоювання українських національних цінностей і протидії антиукраїнським тенденціям: «Ми все частіше і частіше зустрічаємо прояви українофобії у нашому повсякденному житті. Це – неприпустимо, тому ми мусимо говорити про проблеми, які у нас є. Ми не маємо права мовчати».

Із доповіддю «Українське Закарпаття поч. XXI ст. під натиском українофобії та асиміляції» виступив доктор філологічних наук, професор із Ужгорода Любомир Белей. Науковець закцентував увагу на викликах, перед якими постали українці за межами країни, та ситуаціях із численними проявами українофобії в українській частині Закарпаття.

Василь Кухта: Центральноєвропейські аборигени

  З усіх сущих українських письменників і редакторів журналів лише мені одному поталанило народитися  в центрі Європи. Географічному. Тобто поміж Прагою і Будапештом, неподалік Відня і Бухареста. Саме тому я, напевно, занадто гоноровий: таку ваду  вже ось тридцять літ приписують моїй особі графомани, яким не випало надрукуватися в редагованих мною виданнях. О, той центральноєвропейський  гуцульський гонор споконвік не перестає завдавати комусь клопоту!
Судіть самі: сивої давнини австрійська імператриця Марія Терезія переселила до мого рідного  Рахова швабів-ціпцерів. Нині про їх німецьке походження несміливо нагадують хіба що прізвища. Протягом  багатьох століть облаштовувано в горах мадярські колонії. Однак з плином часу рахівські  угорці настільки «огуцулились», що  вже й рідною розмовляють з примітним  українським акцентом. Євреї з Рахова – крамарі, кравці, перукарі і дантисти, що виїхали наприкінці сімдесятих років проминулого століття на землю обітовану, – є чи не єдиними носіями українськості у далекому Єрусалимі… Потаємна мрія владоможців різних епох денаціоналізувати аборигенів у верхів’ях Тиси завше заживала невдачі! Проте центральноєвропейська «медаль», чи то пак модель, має, звісно,  й іншу, зворотню, сторону. Мій прадід Микола Шорбан, потомствений плотогон, окрім рідної, володів дев’ятьма мовами: румунською, угорською, словацькою, чеською, німецькою, сербською, єврейською (без її знання неможливо було  займатися деревним промислом), італійською (вивчив на «таліянському» фронті під час Першої світової), російською (вісім літ провів у російському полоні).  Мій дід Іван Кушнір, майстер дорожньої служби за чехословацької опінії,  вільно бесідував шістьма мовами. Мій батько, Василь Кухта, неповнолітній «мункосазодівець»-трудармієць у період Другої світової війни  і машиніст залізниці, лісоруб  у радянську добу, звузив власний   лінгвістичний ареал до трьох  мов. Я ж,  професійний журналіст, письменник,  вибираючись у закордоння, на запитання відомої анкети патетично відповідав (відповідаю): англійською – зі словником… Проте  мовна поліфонічність предків, певно, передалася у спадок й  мені. Опинившись у чужомовному середовищі, з неймовірним подивуванням  починаю усвідомлювати:  загадкові слова незбагненним чином, на рівні підсвідомості,  починають відкривати мені свій зміст. Без найменших зусиль я  розумію ніредьгазьких угорців,  суботицьких сербів, сату-марських румунів, чехів-пражан… Та й чи тільки їх!

Олег Гуцуляк: «Мир без Москвы», или Да грядет эра однополярности!

В cфере атлантистской геоэкономики предполагается наличие трёх зон: Американской, Европейской и Тихоокеанской.

В «теории многополярного мира»  Александр  Дугин предлагает квадриполярную (четырёхполюсную) модель, добавляя Евразийскую четвертую зону, якобы игнорируемую в атлантистском раскладе [Дугин А. Теория многополярного Мира (тезисы к Международной Конференции «Геополитика многополярного мира» 7 октября 2011. Социологический факультетт МГУ) // http://www.socir.ru/content/dugin-ag-k-teorii-mnogopolyarnogo-mira]. 

Но Евразийская четвёртая зона не столько игнорируется, сколько рассматривается объектом приложения усилий трёх вышеупомянутых (или двух – евроатлантистской и американо-тихоокеанской). Естественно, не стоит последнее рисовать исключительно в чёрных тонах, как это делает  Л. Савин: Евразии предназначено «… органично вписаться в систему мирового капитализма и занять там «достойную нишу», став кладбищем ядерных отходов и поставляя технологическим лидерам необходимые материальные и людские ресурсы» [Савин Л. Автаркия больших пространств адекватна для проекта Евразийского Союза // http://www.evrazia.org/article.php?id=1976].

Но для А. Дугина в мировом противостоянии важно именно эзотерическое начало – противостояние Суши и Моря. Россия-Евразия – без сомнений Суша, Континент: «… после освоения Сибири и ее интеграции однозначно совпала с геополитическим понятием Heartland, т.е. «Центральной Земли» континента. Макиндер определял русское Большое Пространство как «Географическую Ось Истории»… С чисто стратегической точки зрения, Россия тождественна … с самим «Мировым Островом» (World Island), т.е. с Евразией … По отношению к России-Heartland все остальные евразийские государства и земли являются прибрежными, Rimland. Россия это «Ось Истории», поскольку «цивилизация» вращается вокруг нее, создавая свои наиболее броские, выразительные и законченные формы не в своем животворном континентальном истоке, но в «береговой зоне», в критической полосе, где пространство Суши граничит с пространством Воды, моря или океана» [Дугин А. Основы геополитики. – М. : Арктогея, 2000. – Часть 3. Россия и пространство. – http://arctogaia.com/public/osnovygeo/geopol3.htm]; «…Геополитически Россия – центр Суши, США – воплощение Мирового острова. Вся геополитическая история мира есть дуэль между этими полюсами – между сухопутным библейским чудовищем Бегемотом (это мы) и морским чудовищем Левиафаном (это они, американцы). Они душат нас, оккупируя береговую зону вдоль морских границ Евразии (стратегия Анаконды) – от Западной Европы через Средиземноморье и Ближний Восток к Индии и Индокитаю. Мы стремимся прорвать блокаду и выйти к тёплым морям. Это длится долгие века: англосаксы (вначале англичане, сегодня американцы) против евразийского концерта наций (ось Москва – Берлин – Париж). Многие войны последних веков – включая две мировые – следствие этой битвы Суши и Моря. Одержав победу над Сушей в «холодной войне», Море хочет нас добить» [Дугин А. Карфаген должен быть разрушен: Антиамериканское большинство // Дугин А. Философия войны. – М., 2004. – http://arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=1287].

Тем самым, Северо-Восточному окоёму Евразии огульно приписываются права «центра» («полюса»), вокруг которого якобы должны вращаться все остальные, составляющие «Мир без Запада» – Китай, Индия, Турция, Евросоюз и т.д. В действительности, у А. Дугина всего лишь аберрация взгляда, вызванная «каботажным плаванием» вокруг своей «береговой линии», известной и не опасной. Русские, как подмечает А. Ильинов, занимаются бессмысленно-безумным плаванием на «корабле дураков» и весь мир смешат, вместо того, чтобы заняться большим и нужным делом – строительством «большого русского корабля» [Ильинов А. Re: Государственный антисемитизм как защита // http://intertraditionale.kabb.ru/viewtopic.php?f=55&t=2878&start=90#p20413].

Натэлла Сперанская: Interregnum - шанс для России?

Новый мировой порядок не устанавливается
как чрезвычайная мера. Но для появления нового
мирового порядка нужны чрезвычайные обстоятельства.
Генри Киссинджер

Для описания времени, в которое мы сейчас живём, крупнейший социолог Зигмунт Бауман использует понятие Interregnum («междуцарствие», «межвластие»), — так в Древнем Риме назывался период между смертью одного цезаря и появлением другого. Это состояние нестабильности, неуверенности, непредвиденности, когда слом старого порядка столь же очевиден, сколь очевидно возникновение нового. Но каким будет этот новый порядок – не известно. Антонио Грамши трактовал Interregnum как период, когда старое больше не работает, а новое ещё не появилось  Interregnum – это перерыв, метафизическая задержка, мучительное «всё ещё не». В контексте изменения нового мирового порядка мы можем говорить о парадигмальном переходе от старого мироустройства к формированию новейшего мироустройства... Следует ли возлагать надежды на страны БРИК, принимая к сведению, что усиление их общего потенциала напрямую зависит от экономического роста Китая? Неизбежен вопрос: каковы гарантии, что экономика Китая сравняется (ведущий экономист Альберт Кейдель убеждён, что Китай придёт к этому лишь к 2050 году), а потом и перегонит экономику США? В то же время не следует пассивно ждать, когда «имперское перенапряжение», «Imperial Overstretch» (Пол Кеннеди) приведёт Америку к серьёзному кризису,...

Олег Носков: О развале страны — без эмоций

Помню, как накануне развала Союза, начиная с середины 1990 года, страну охватили бурные дискуссии по поводу того, быть или не быть союзному государству? Свое веское слово тут вставили литераторы-антизападники, почему-то искренне верившие, что ни народ, ни руководители (в большинстве своем) не пойдут за кучкой (якобы) «ренегатов и подонков». Особые надежды возлагались тогда на армию, на генералов и офицеров. Еще в июне 1991 года писатель-патриот Проханов, выступая по телевидению, с пафосом заявлял о том, что он преисполнен гордости за наших генералов, которые де никогда не предадут Родину (то есть Советский Союз). Через два месяца генералы стройными рядами побежали за Ельциным, и нашему писателю-патриоту ничего не оставалось, как с таким же пафосом поведать о своем разочаровании в генеральском корпусе (совсем недавно, кстати, он разочаровался в Путине, которого до этого искренне считал созидателем новой империи).

На днях пришлось мне пообщаться с одним вот таким «ветераном» патриотического движения. Товарищ в привычном стиле предупредил об угрозе «оранжевой революции» и не без гордости напомнил о том, как в начале 1990-х он и его соратники боролись против либералов «за сохранение СССР». Конечно, реальные результаты своей «борьбы» он комментировать не стал. Пришлось мне обратить внимание на то, что враг почему-то не заметил их самоотверженной обороны: ребята встроили укрепления, а супостат прошел вдоль и поперек, и не поперхнулся.

Александр Овчинников: Территория Татарстана – древняя славянская земля

В череде сегодняшних будней, насыщенных эмоциями от прошедших выборов, революций на Ближнем Востоке и потрясений на мировых финансовых рынках, очень трудно отвлечься от реалий сегодняшнего дня и в своем прошлом увидеть цепочку небезынтересных событий. По мнению  кандидата исторических наук, доцента кафедры гуманитарных дисциплин Казанского национального исследовательского технологического университета Александра Овчинникова, именно в Татарстане находится прародина именьковцев – народа, основавшего впоследствии Киевскую Русь и внесшего неоценимый вклад в становление Волжской Булгарии. Возможно, для кого-то его мнение окажется не бесспорным, но ученому, судя по всему, есть чем аргументировать свою точку зрения… Разговор вел к.и.н., доцент кафедры гуманитарных дисциплин Казанского национального исследовательского технологического университета, автор книги М.И. Жих Ранние славяне в Среднем Поволжье (по материалам письменных источников). СПб.; Казань, 2011

– Александр Викторович, насколько я знаю, в процессе своих исследований вы пришли к выводу, что прародина ранних славян находилась в том числе и в междуречье Камы и Волги. Так ли это на самом деле?

– Впервые обоснованная гипотеза о раннем славянском присутствии в Среднем Поволжье появилась в 80-х годах прошлого века. Я своими исследованиями также попытался внести посильную лепту в её подтверждение. Я считаю, что первые славяне в массе своей появились в Среднем Поволжье не в середине XVI века, как сейчас принято считать – с момента завоевания Казани Иваном Грозным. Они проживали здесь огромным массивом племен еще до возникновения Волжской Булгарии. В IV-VII веках нашей эры значительные территории Среднего Поволжья от реки Суры на западе (это территория современной Мордовии) до реки Белой на востоке (нынешняя Башкирии), от Нижней Камы на севере (современный Татарстан) до Самарской луки на юге занимали племена так называемой именьковской археологической культуры. Эта культура как нечто цельное была выделена еще в 50-е годы XX века. В это же время разгорелась дискуссия о языковой принадлежности этих племен. Вначале преобладала точка зрения, что это были буртасы, потом предполагали, что финно-угры. Наряду с этим имелось мнение о том, что эти археологические памятники оставило тюркское население. Но в 80-е годы XX века появилась очень хорошо обоснованная и доказательная теория славянского происхождения именьковцев.