Спекуляции избыточны. Во-первых, это усложняет понимание, во-вторых, если они не осязают божество или богов, то превращаются в миф магов, то есть магию. Это просто заклятия, опять таки, избыточные, достаточно пропаганды и лозунгов, достаточно идеологии. Реальностью левый дискурс может стать лишь коснувшись небес, осмыслив себя как миф. Например, миф индийский о демоне коммунисте Бали, в этом возможна истинная борьба интеллектуала аналитика, оккупация мира левыми. Не обязательно совсем погружатся в либертарную религиозность, достаточно лишь осмыслить миф.
Там как-то праведный демон Бали наделял Кералу всем, что кто пожелает, и так сверг богов, они позвали Господа и тот пришёл, как карлик брахман, и попросил земли на три шага, и двумя шагами покрыл небо и землю. От третьего шага с милости отказался, оставив для Бали ад. После этого, в аду, Бали боготоворил Его.
Ха, Кастро обратился в католичество, а Ким Чен Ир понастроил православные храмы, ха!
Коммунизм — это хтонический миф, коммунизм — это почва. Это и исторически так у нас. В любых своих проявления земля — это онтология. Вне метафизики, как мысли о трансцендентном, никакая иная мысль, кроме левой, невозможна. Онтология — это коммунизм. Почему? Потому, что бытие — это принцип талиона, это справедливость, месть вещей. То Господь несправедлив, ибо милостив. Бытие — это коммунизм. То есть идеал Маркса — это онтологический идеал, это не эсхатология или хилиазм.
Возникает вопрос, что же такое не коммунизм, вся история человечества? Как возможна смерть человека, так же возможна и смерть общества, да и бытия. Шутка Гегеля «Я умру и история кончится» касается и бытия.
Итак, господствующие классы не просто эксплуатируют природу, человека, общество, они истребляют бытие, они ведут мир к глобальной катастрофе. Первый вождь или рабовладелец развязал термоядерный конфликт, устроил ядерную зиму. Бомба взорвалась вовсе не в голове Декарта.
Итак, бытие и есть коммунизм, эксплуататоры — убийцы. Неполнота бытия может быть лишь болезнью, умиранием, это, а не грехопадение Адама, причина нашего порока.
Вот в этом сопряжении левой идеи с мифом она сопрягается с землёй метафизики, происходит покорение земли (ремесло аналитика) для левых сил, что в нашем контексте и есть восполнения ущерба, нанесённого бытию господами.
Итак, онтология ущербна, и этот ущерб в конечном итоге отверзается, как трансцендентное, что и есть избыток блага, невозможный даже при коммунизме, лишь справедливом. Позиция демона противоречива, как господин он и наносит бытию тот ущерб, который пытается восполнить. Человек наносит ущерб бытию, ибо у него есть субъект. Мы — как боги. Каждый. Грех господства неизбежен, это и есть демон — господствующий субъект.
Смерть субъекта тоже возможна, и тогда ущерб бытию не будет нанесён. Последнее может быть и атеистом Буддой, или педерастом Фуко.
Идея осмысления левой идеи как мифа не просто крута — победоносна. Произойдёт покорение мира для левых. Так делают аналитики спецслужб, так делают правые, в аналитике функцию мифа исполняет фальсификация, у правых — миф. Сегодня в распоряжении левых сил больше спецслужб нет, всё что остаётся – прибегнуть к трюку правых.
***
Дмитрий Межуев: Коммунизм как миф о «граде божьем»
Автор: admin | 21.03.2012 | антикоммунизм, Дмитрий Межуев, Коммунизм, Мифология, Общество
Наш отечественный миф о коммунизме — это первоапостольская церковь. Сияющий Пётр, падающие замертво Ананий и Сапфира — первые жертвы коммунистических репрессий, то что в наше время иначе как “общаком” не назвать. Предшествовало этому вавилонское столпотворение пятидесятницы, а концом было спасение многих, рождение свыше многих, что в наше время иначе как “бизнессом” не назвать.
Итак, коммунизм — это город, причём мультикультурный, подобный современному мегаполису. Коммунизм возможен лишь как бытие маргиналов, оторванных от почвы, это обретение новой почвы, нового мира. Этот новый мир не является социумом, это церковь, связанная небесами, а не нацией, классом, полом. Нет ни эллина ни иудея, ни раба ни господина, ни пола женского ни мужеского.
Этот прекрасный андрогин и есть сиящий неземным блеском Пётр, инициирующий массы. Эта амбивалентность коммуниста проявляет себя как игнорирование социальных различий в оптике Царя небесного, он не видит людей, он видит богов, человеческое же попрано им, как царём.
Неужели Христос казнил бы Анания и Сапфиру за столь ничтожный грех? Исус бы сказал, дай денюжку сюда, иди и больше не греши. Это в нашей истории более всего похоже на большевисткое сектанство Платонова.
Ананий и Сапфира — это буржуазия. И в этом много истины! Один буржуа может растлить всю общину, как случилось с хиппи.
Опять таки, коммунизм — это всеобщее, сотериология — это выражение всеобщего. Например, «вы — боги». За этим стоит генерализирующая сила мышления, выражающая себя как онтология.
В нашем отечственном мифе коммунист не Будда, ибо отречён от почвы — горожанин, ибо нашёл прибежище в небесах, сокрылся там от нечестивцев эксплуататоров.
Утопия и есть Китежград. И те воды потопа — это свет небес.
Что этот свет для человека? Это свет мысли. Свидетельств того нет, но первоапостольская церковь должна была быть просветительской, что нормативно в иудаизме. В СССР не только преодолели безграмотность, СССР самая читающая и образованная страна мира.
Таким образом, наш отечественный коммунизм — это противостояние метафизического града почве онтологии, что выражает себя через гностические, богоборческие мотивы любой революционной идеологии.
Эти мотивы есть и сердце анархизма.
Иерусалим vs Вавилон. В Вавилоне зло эксплуатации и рабства стаёт метафизическим, хозяина нужно изгнать в акте экзорцизма. Историческая явь утопии на нашей земле и была такими сообществами экзорцистов, бесконечно изгонявшими неверных, от интеллигенции в 24о г. до товарищеских судов над пьяницами.
Естественно подобно яви небес, что на небе то и на земле, социальный идеал уравниловка. Это всеобщее сотериологии возможно лишь как бесконечная экспансия, наши большевики стремились к мировой революции, так же как христианство стало мировой религией.
Святая земля, в которой обретались спасённые, это та же почва онтолгии, Иерусалим построен на земле Палестины, марксизм — онтология, а не метафизика.
Проблема у этого сознания одна: буржуа может быть и Саввой Морозовым, спасение не несёт в себе любви, игнорирует частное, исключает возможность прощения и милости любящим. В СССР существовал неофициальный культ любви, подобный куртуазному маньеризму, но это никогда, никогда не могло стать мейнстримом, и когда стало: первая леди страны Горбачёва, то не стало и страны. Че Гевара всё меньше пишет о любви перед смертью. Апостол евреев то же порочен, как и демон Кералы.
Этот порок сердца отечественного коммуниста может быть исцелён лишь в Боге Любви, и опять он распят, полтовчанин, питерец, Георгий Аполлонович Гапон казнён эсерами, по сути азефом, нечаевым, савинковым.
Комментариев нет:
Отправить комментарий