В одном большом городе, который делила пополам огромная река, а весной густо цвели каштаны, жил одинокий старик. Он работал в школе сторожем и спал тут же, в маленькой каморке в полуподвальном этаже.
Из его окна был виден школьный сад и часть спортивной площадки. И в саду, и на площадке было тихо, тихо было и в самой школе – неделю назад начались каникулы.
Старика уже много лет называли «Митрич», его имя давно и прочно стерлось из памяти окружающих. И из его памяти тоже. Но эта память еще хранила детство, единственный счастливый период его жизни. Но он не часто вызывал эти воспоминания. Хотя они приносили радость, боль была сильнее.
Особенно разрывало воспоминание о людях в военной форме, которые однажды ночью забрали отца с матерью. Он услышал тогда странное слово «МГБ», и его увезла с собой женщина, похожая на снежную королеву в шинели.
2
Его жизнь прошла незаметно. Учился в интернате, потом служил неприметно и тихо в разных организациях, пенсию получил небольшую и был вынужден продолжать работу на склоне лет.
По ночам Митрич делал обход школы, как и предполагалось инструкцией. В пустом здании шаги рождали эхо и его охватывал трепет. Он доставал перочинный ножик, открывал и шел, сжимая в правой руке, а в другой держал фонарик. Но он никогда не включал его – с улицы, на которой стояла школа, проникал желтоватый свет фонарей. Этот свет был очень слабым, но почему-то Митрич опасался, что луч его фонарика может изгнать свет фонарей из школы.
Особенно жутко бывало в лунные ночи. Призрачный свет с темного неба, побеждая фонарный, заливал коридоры и классы. В эти моменты с реальностью происходили странные превращения – тень Митрича казалась ему существом из плоти и крови, а себя он чувствовал призраком.
И тогда ему становилось по-настоящему страшно.
Но со временем Митрич свыкся с этим страхом и уже не представлял себя без него. Страх стал тайным центром, вокруг которого вращались элементы его души.
3
В комнате Митрича была пружинная кровать с солдатским одеялом, списанный письменный стол, когда-то принадлежавший завучу, и книжная полка всего с двумя книгами. Первая представляла собой том энциклопедии Брокгауза и Эфрона на букву «Ф», а вторая была особенной. Со страниц плотной пожелтевшей от времени бумаги на читателя глядели таинственные рисунки, схемы и символы. Называлась она «Философия астрологии». Обе книги достались Митричу по наследству, и получил он их, когда покидал интернат, из рук той самой женщины, которая отвезла его туда.
— Это от родителей, — тихо сказала она.
На этот раз на женщине была не шинель, а розовое платье, но внешне она совсем не изменилась. Те же самые ледяные лучистые глаза и губы, умеющие улыбаться отдельно от глаз. Они вызывали тревогу и нежелание задавать вопросы. Но юный Митрич все же спросил, где родители.
Женщина ничего не ответила и только протянула книги.
Больше Митрич никогда не спрашивал о родителях и их лица постепенно потускнели.
4
По вечерам после нехитрого ужина Митрич читал. Сначала Брокгауза и Эфрона, а затем переходил к «Философии астрологии». И лишь после того совершал обход школы.
Читая эти книги уже много лет, к удивлению своему Митрич постоянно открывал в них что-то новое. И когда проходил по темным коридорам, то шептал последнюю фразу из прочитанного, словно странную молитву.
В углу его каморки стоял телевизор, и как-то ученики выпускного класса подарили ему блестящий плоский предмет со странным называнием «планшет», напоминающий темное зеркало, которое отзывалось на прикосновение пальцев. Но образы на экранах казались ему чужими и ненастоящими.
Однажды июньским вечером, завершив чтение, Митрич, как обычно, собирался выйти делать обход.
И тут в дверь постучали. Митрич вздрогнул – в такое время в его дверь не стучали уже много лет. Он покосился на двустволку в углу за кроватью, и негромко спросил:
— Кто там?
— Откройте, это важно! – раздался голос за дверью.
Голос был женский, и он показался Митричу странно знакомым. Словно под гипнозом, он подошел к двери и отодвинул защелку.
В темном коридоре стояла женщина. Митрич отшатнулся:
— Это вы?
— Да, я, — ответила она. И шагнула на свет.
Это была та самая женщина, которая отвезла его в интернат, а по завершению передала книги родителей. Она вновь была в шинели, на погонах золотились звезды, а глаза все так же холодно искрились. И она совершенно не изменилась.
— Здравствуйте, Алексей. Я не приведение. Может, предложите мне присесть? – спросила она.
Митрича очень давно не называли «Алексей», и это поразило его не меньше, чем молодость женщины, пришедшая с нею сквозь десятилетия.
Он указал ей на стул возле кровати, а сам остался стоять. Руки его дрожали.
— Ну как вам ваша жизнь? – спросила она. – Не правда ли, промелькнула как бабочка?
— Кто вы? – спросил Митрич пересохшими губами.
— Скромный майор МГБ. Но я представляю здесь кое-кого более значительного. И он хочет сделать вам предложение.
— Какое? – выдохнул Митрич.
— Вы обратили внимание, что ваша жизнь все же необычна? Что она, так сказать, продлилась? Почти все ваши однокашники из интерната перешли черту, а вы еще здесь. Но вот молодость ушла за черту…
Она замолчала. Молчал и Митрич, глядя на ее белокурые волосы, уложенные в высокую прическу.
— Вы понимаете меня? – она прервала тишину. – Нет? Откройте наугад книгу «Философия астрологии» и поймете. Первая строчка сверху.
Митрич открыл книгу и прочел:
— «Смотри в бездны с искренней улыбкой. Она защитит тебя. И она стоит множества прожитых лет». Что это значит?
— А это значит, что вы заключите договор о передаче одной искренней улыбки в обмен на молодость.
— Как на молодость?..
— А вот так! Вы, Алексей Дмитриевич, практически не знали молодости. Жили в бесчеловечном мире: интернат, армия, работа куда пошлют, теперь вот одиночество, – женщина в погонах майора усмехнулась и Митрича словно погладили по сердцу ледяной рукой. Он отступил к двери.
— Я буду с вами говорить, только если вы скажете кто вы!
— После того, как в интернате вам прочитали одну сказку, вы, Алексей Дмитриевич, внутренне называете меня Снежной Королевой, — сказала она. – Но я не королева. Я всего лишь женщина. Называйте меня Снежная Женщина – на одном забытом языке это звучит как Иала. А вот вы потеряли имя. Осталось лишь отчество. Я предлагаю вернуть имя вместе с молодостью. А взамен – всего лишь одна улыбка.
— Вы шутите? – спросил Митрич. – А как вы сохранили молодость?
— А вдруг так же, как предлагаю и вам? – она вновь усмехнулась, и сердце Митрича опять затрепетало. – Ну же, вы думаете, что все очень банально? Что вы не тянете на доктора Фауста, а я – на Мефистофеля? Или вам кажется, что все это сон? И что сейчас за дверью прозвучит звонок, и вы проснетесь, слушая как по коридорам спешат на уроки школьники?
— Не прозвучит… — пробормотал Митрич. – Сейчас каникулы.
Женщина расхохоталась.
— Ну вот тем более! Я предлагаю вам отправиться в более интересные и волнующие каникулы! В беспечную молодость…
Митрич молчал.
— Ну же, Алексей Дмитриевич! Что вам терять? Если это не сон, то вы получите молодость или мы вместе посмеемся над шуткой. Если же это сон, то вам будет что вспомнить по пробуждению!
— И за это всего лишь улыбка?
— Искренняя улыбка, — ответила женщина.
Митрич потерянно кивнул.
— Допустим, что я соглашусь… Я увижу своих родителей, вернувшись… в молодость?
— Увидите ли родителей? Вы много хотите, Алексей Дмитриевич! Когда-нибудь и где-нибудь вы их конечно, увидите… Но не там. Вы можете оплатить улыбкой только собственный проход в юность. Вам просто больше нечем платить. Так что там не будет ни друзей, ни родителей… Вы останетесь в настоящем – в 2017. Но тело ваше изменится. Думаю, сознание тоже. И вы сможете испытать то, чего так и не испытали.
Волна равнодушия накрыла Митрича.
— Что я должен делать?
— Закрыть глаза и повторить за мной: «Я отдаю искреннюю улыбку взамен на молодость в июне 2017. И соглашаюсь с тем, что в момент, когда я захочу от души улыбнуться, вместо меня это сделает кто-то другой».
Митрич закрыл глаза и повторил. Как ни странно, слова отпечатались в сознании, и он смог произнести их без ошибок. Но становясь звуками, они покидали память, словно чья-то рука стирала их. Оставались лишь неясные впечатления сердца…
* * *
Серый в полоску кот, который заглянул в этот миг в окно его каморки, увидел странную картину: Митрич стоял возле пустого стула с закрытыми глазами и что-то говорил, словно обращаясь к невидимому собеседнику.
Но стул не был пустым. Кот чувствовал это. Он зашипел и выгнул спину дугой. А затем молнией бросился прочь.
* * *
— Ну вот, — сказала женщина, — теперь ложитесь спать, а утром можете наслаждаться молодостью. Оставайтесь с закрытыми глазами до моего ухода. Спокойной ночи! И приятной молодости!
Ее шаги удалились, хлопнула дверь, и Митрич открыл глаза. В его каморке все было по-прежнему. Обе книги лежали на столе раскрытые.
Глаза Митрича слипались. Он опустился на скрипнувшую кровать и мгновенно уснул.
5
Проснувшись, Митрич ощутил странную легкость во всем теле. В окошке шелестело и пело беззаботное июньское утро.
Митрич поднялся и вспомнил вчерашний сон. Задумчиво осмотрелся, умылся над раковиной у двери и вышел в коридор.
Что-то с ним было не так. Митрич со всех ног метнулся к зеркалу в школьном вестибюле.
И замер – на него смотрела женщина со звездами на погонах.
— Ну что же, твое желание исполнено! – сказала она. – Не пугайся, закрой глаза и потом наслаждайся результатом.
Митрич зажмурился. «Я сошел с ума», — эта мысль стрекотала в голове, как сорока.
Митрич подождал, пока она несколько утихла, и наконец открыл глаза. Женщина исчезла и вместо нее появился какой-то парень с испуганными глазами.
Митрич шумно выдохнул и опять зажмурился. «Это сон продолжается!» — мелькнула новая спасительная мысль.
— Доброе утро, Алешенька! – вдруг раздался звонкий голос. Митрич обернулся и увидел техничку Марковну, которая на каникулах приходила несколько раз в неделю поливать цветы. – Ну как спалось?
— Ничего, Марковна! – выдавил Митрич.
— Ну какая я тебе Марковна, — всплеснула та руками. – Говорила же, называй меня Надежда Марковна!
— Ты что Марковна? И с чего вдруг меня называешь Алешенька?
— Ну и молодежь пошла – тыкают старшим! Так дедушка мне твой так и сказал, что зовут тебя Алексей, в его честь! А сам уехал на лечение. А ты вот посторожуешь за него! Молодец, что поддержал деда!
— Да, да, Надежда Марковна, простите, толком еще не проснулся я…
Митрич покосился в зеркало и опять увидел того самого парня.
— А когда я приехал? – спросил он Марковну.
— Да вчера вечером! Ты что, выпил на сон грядущий? А может, и девицу приводил? Смотри!..
— Да вы что, Надежда Марковна… — проговорил Митрич, не отрывая взгляда от зеркала.
— Смотри мне! – повторила Марковна. – А то я тебе котлеток домашних принесла, как и обещала, а ты мне тут устраиваешь приключения!
— Приключения только начинаются! – Митрич ощущал, что с каждым мгновением его распирает радость. Сон, не сон, но сейчас ему было хорошо. Все его тело пело.
— Ишь ты, приключения!
Митрич только улыбнулся в ответ, принял от Марковны сверток с котлетами и, пританцовывая, отправился в свою комнату.
Ощущая давно забытый аппетит, он вмиг сжевал котлеты, запил их чаем и почувствовал себя еще лучше. Что теперь делать? Для начала он решил выйти на улицу. Открыл дверь и столкнулся с Марковной.
— Ой, а я как раз к тебе шла! Верни-ка тарелку из-под котлет!
Митрич кивнул, отошел к столу, а Марковна юркнула следом.
— Ну и надушено же у тебя! Точно девицу приводил!
— Да говорю же, не было девицы! Это у меня одеколон такой!
— Ну ладно, я что! Дело молодое! Только школу не сожгите! А то достанется от деда, – Марковна шумно вздохнула и ушла.
А Митрич некоторое время вдыхал аромат духов, который оставила та женщина. Теперь и он явственно чувствовал его. Запах был тревожным и обещающим. В какое-то мгновение он стал воронкой, тянущей в глубину. Митрич открыл глаза и поскорей вышел наружу.
6
На школьном дворе было тихо, как на уроке. Лишь с улицы доносился шум машин да воробьи галдели в каштанах. Все краски и звуки теперь казались Митричу яркими и объемными. Жизнь словно приблизилась к нему.
Митрич обошел вокруг здания и столкнулся с полосатым котом. Тот замер, настороженно подняв глаза.
— Мурзик!
Обычно он подбегал и терся об ноги – Митрич подкармливал его, найдя еще котенком. Но теперь его взгляд был напряженным и странным.
— Ты чего? Не узнаешь? – Митрич сделал шаг навстречу. Кот выгнул спину, словно чувствуя опасность, а затем отступил и скрылся в кустах.
— Не узнает, — пробормотал Митрич. – Ну что же, он знал Митрича, а теперь перед ним Алексей. Не слишком высокая плата за молодость.
Он заставил себя усмехнуться и чтобы унять легкую горечь, опять прислушался к новым ощущениям. Дышалось легко и просто, и каждое движение было наполнено скрытой силой. Внутри словно кипел вулкан. «Вот оно как, молодость начинаешь ощущать только после того, как испытаешь старость», — подумал Митрич.
В следующее мгновение он увидел долговязого седого человека, похожего на помятого жизнью Дон Кихота без бородки. Размахивая руками, Дон Кихот шел через школьную спортплощадку. Это был пенсионер по имени Павлик, живущий неподалеку. В его хрущевке на пятом этаже Митрич по субботам играл в шахматы.
— Ну вот еще одна плата, — пробормотал Митрич и пошел навстречу Павлику.
— Здравствуйте!
— Ну, здравствуй! – хмуро откликнулся Павлик.
— Я внук Митрича, Алексей, приехал посторожить за него. А дед – на лечении.
— Это хорошо, что приехал помочь деду, — потеплел Павлик.
— Так что дед сегодня не будет играть с вами в шахматы.
— А я знаю, — откликнулся Павлик. – Митрич сказал мне об этом.
— Когда же это?
— Да вчера, или может раньше… Ну бывай, Алексей!
Собственное имя из уст Павлика, словно стегнуло Митрича. Он вдруг почувствовал себя чужим всему вокруг и отправился в свою каморку.
7
«Допустим, все что происходит со мной – это особенный сон, — размышлял Митрич, улегшись на кровать. – Очень напоминает жизнь… В любом случае я получил от этого больше хорошего. Подумаешь, не узнал какой-то кот и старикан! Чувствую себя прекрасно, выгляжу молодым, что еще надо? Друзей я себе новых найду и все. А для начала надо развеяться! Пойду, к примеру, на пляж!».
Не долго думая, Митрич достал из потайного места свои сбережения. Пенсию он старался не тратить, обходясь зарплатой, и у него кое-что скопилось. Он сунул деньги в потертый кошелек и, покопавшись в своей одежде, остановился на черной футболке и джинсах, купленных недавно в секонд-хенде. Вещи подошли. Используя планшет как зеркало, взглянул на себя. Перед ним был приятного вида юноша.
Митрич подмигнул ему. Тот подмигнул в ответ. Но у него были очень грустные глаза.
«А похож ли он на меня? – вдруг подумал Митрич. – Был ли я таким в молодости?»
Ответа не было.
8
На пляже было людно и весело. Купив плавки в киоске у метро, Митрич улегся на песок, каждой клеточкой ощущая радостное ликование. А затем от него отделилась мысль, напоминающая надоедливую муху.
«Кто ты теперь? – жужжала мысль. – Являешься ли собой?»
Митрич отмахнулся от нее: «Являюсь не являюсь, главное, мне хорошо»!
И добавил: «Я больше не Митрич! Я – Алексей! Я – Алексей!»
— Вы Алексей? – раздался рядом женский голос. – Вы что, знакомитесь? Ну хорошо, а я – Юля.
Митрич приподнялся на локте и покраснел – видно он говорил вслух.
— Ну да… Очень приятно…
Юля была невысокой загорелой блондинкой с зелеными живыми глазами.
Они принялись говорить, и было им легко. Митрич к удивлению своему вспомнил несколько стихотворений из своей далекой прошлой юности, и они прозвучали здесь так возвышенно и странно, что глаза Юли еще больше зажглись.
9
Потом они сидели в кафе, и пили шампанское. Все это повторилось на следующий день, и на следующий… Сердце Митрича напоминало обезумевшего жеребенка.
— Почему ты никогда не улыбаешься? – спросила как-то Юля. – Иногда усмехаешься уголками губ и все…
— Жизнь у меня была не самая веселая, — ответил Митрич. – Но, может, все изменится…
* * *
А однажды они заговорили о возрасте. Они сидели в каморке Митрича и пили чай.
— А ты здорово поступил, что решил помочь своему дедушке! – сказала Юля. – Такое не часто встретишь… А какой он?
— Знаешь, похож на меня.
— Странно, обычно говорят иначе…
— Что иначе?
— Ну что я похож на дедушку, а не дедушка на меня…
Улыбка на губах Юли играла как драгоценный камень. Митрич потянулся и поцеловал ее. Ее губы раскрылись навстречу.
Она подошла к полке и взяла «Философию астрологии». Раскрыла наугад и прочла:
— «Смотри в бездны с искренней улыбкой…» Какая странная книга…
— А могла бы ты любить человека намного старше тебя? – вдруг спросил Митрич.
— Намного, это насколько? – лукаво прищурилась Юля.
— Ну, например… вдвое. Что бы ты делала, если бы полюбила такого человека?
— Просто любила бы его, — пожала плечами Юля. – Знаешь, мне нужно сейчас домой, а вечером продолжим эту тему.
Они договорились встретиться на закате на пляже, на том самом месте, где познакомились.
* * *
Митрич собирался в своей каморке. Вдруг дверь без стука распахнулась, и вошла Снежная Женщина. И теплым летним вечером стало холодно.
— Ну все, пришла пора расплаты, — сказала она. – Настало время покинуть этот мир. Или ты считал, что заплатил за молодость тем, что стал загадочным героем без улыбки?
— Дай мне хотя бы один день, — медленно проговорил Митрич.
— Это невозможно.
Митрич ощутил, как ее холодные пальцы сомкнулись вокруг его запястья. А другие невидимые пальцы сомкнулись вокруг сердца. И оно уже не напоминало обезумевшего жеребенка.
— Дай мне последний вечер, — взмолился Митрич.
— Нет, — сказала Снежная Женщина.
Холод охватил Митрича и стал наполнять сердце.
— Тебе холодно? — спросила Снежная Женщина. – Сейчас мы это исправим! – Она хохотнула. И тотчас стена каморки Митрича, на которой висел ковер с оленем, застывшим рядом с оленихой и олененком, превратилась в огненную бездну. Она напоминала огромный камин, уходящий далеко-далеко вглубь. И в этой глубине танцевали языки пламени.
— В том мире, в который ты уйдешь, не будет банального тепла и улыбок, — произнесла женщина. – Только лед и пламень.
— Ты не говорила об этом…- выдавил Митрич. – Это не по правилам…
— А в мироздании все происходит не по правилам. Ну ладно, если эта девчонка придет сюда, то у тебя появится шанс. Хотя… Когда она придет сюда и увидит нас вдвоем, этот шанс растает…
* * *
Юля то и дело бросала взгляд на телефон. Потом позвонила. Раз, другой… Никто не отвечал. Ее охватил гнев красивой девушки, а потом вдруг растаял.
«Смотри в бездны с искренней улыбкой…» — почему-то всплыло в голове.
Юля встряхнула волосами и все ускоряющимися шагами направилась к каморке Митрича.
* * *
…А Митрич ощущал на руке железную хватку Снежной Женщины. С нечеловеческой силой она подвела его к проему, в котором все сильнее бушевал огонь. С каждым мгновением становились все горячей.
Митрич закричал, но его крик был беззвучным. Похоже, его слышал только полосатый кот, застывший у окна снаружи. В его глазах с сузившимися зрачками отражалось пламя.
* * *
Дверь в школу была открытой, и Юля промелькнула мимо зеркала в вестибюле, как призрак. Она шла по закатному коридору пустой школы, в душе нарастала тревога, но на губах играла улыбка.
Она приблизилась к двери Митрича, постучала. За дверью было тихо. Потом ей показалось, что она слышит треск – словно разрывали материю.
Юля толкнула дверь, и она открылась. Девушка вошла все с той же улыбкой, с которой шагала по коридору.
То, что она увидела, заставило ее улыбку дрогнуть.
Перед ней была фигура, которая странно извивалась у стены, на которой висел старый ковер с оленями.
— Алексей! – выдохнула Юля. – Что с тобой?..
* * *
Митрич увидел лицо Юли, на которое падали отсветы пламени. И рванулся с новой силой.
— Ну вот она пришла, — прошептала Снежная Женщина. – Не должна была, но пришла. Кстати, она меня не видит. Так еще интересней.
— Алексей! Что с тобой?..
— Помоги! – вырвалось у Митрича.
— Помочь? Как? – Юля сделала шаг навстречу. – Ой, как тут у тебя горячо!
Улыбка слетела с ее губ, как испуганная птица. А затем вновь вернулась. И стала одновременно беззащитной и твердой.
* * *
Эта улыбка словно ударила по глазам Снежной Женщины. Она зажмурилась и застонала, но не разжала стальные пальцы, которые тянула Митрича в огненную бездну.
«Смотри в бездны с искренней улыбкой. Она защитит тебя…», — проговорил Митрич, глядя на танцующие языки пламени и чувствуя сзади обхватившие его руки Юли.
И вдруг улыбнулся сам.
— Этого не должно быть! – хрипло сказала Снежная Женщина. – Это не по правилам!
В следующее мгновение ее пальцы разжались, и бездна втянула ее, словно огромный рот макаронину. Содрогаясь, она исчезла среди языков пламени.
А еще через мгновение опаляющая бездна закрылась.
Теперь это опять была стена с ковром, на котором стоял гордый олень рядом с оленихой и олененком.
— Что с тобой? – спросила Юля. – Она тяжело дышала. – Что-то вроде эпилепсии?
— Что-то вроде галлюцинации… Шучу! Могу сказать одно: на сегодняшний вечер это точно закончилось. А может и навсегда. Ведь ты пришла…
И их улыбки встретились…
Комментариев нет:
Отправить комментарий