Не лучше обстоит дело со вспомогательными, крайне важными при изучении истории бесписьменных народов, научными дисциплинами – археологией, этнографией, лингвистикой и историческим фольклором. Материал по этим дисциплинам не только не обобщён научно, но даже по многим народам не собран как следует. А между тем эти вспомогательные научные дисциплины, и в особенности данные исторического фольклора, при отсутствии письменных источников, могли бы оказать историку огромную, неоценимую помощь.
«Народная песня, – писал Поль Лафарг о значении памятников устного народного творчества, – не утончённая, не знающая ни о цензуре, ни о полустишии, часто заменяющая рифму созвучием гласных и готовая отказаться от неё, когда она становится стеснительной, – песня, возникшая неведомо где и переходящая из уст в уста, эта песня есть верное, самобытное и непринуждённое выражение народной души, её спутница в радости и горе, энциклопедия её знаний, религии, философии, – сокровищница, которой она доверяет свою философию и свою историю. Вследствие этой точности и правдивости, устная литература обладает исторической ценностью большей, чем любое произведение отдельного индивида. Поэтому ею можно спокойно пользоваться без опасения быть введённым ею в заблуждение». Эту цитату из П. Лафарга я привёл для того, чтобы по возможности шире показать значение памятников устного народного творчества вообще, а для истории бесписьменных горских народов – в особенности.
***
Балкарцы, называющие себя «таулу», что значит «горцы», относятся к числу тех горских народов Северного Кавказа, о происхождении которых сохранилось мало достоверных исторических известий. Некоторые из таких известий выводят предков балкарцев из древней Булгарии на Волге и Каме, этнически сближая их с булгарами на Волге. Основанием для этнического сближения предков современных балкарцев с камо-волжскими булгарами послужило известие историка V или IX века Моисея Хоренского, который рассказывает о переселении на Кавказ, из-за внутренних смут, части волжско-камских булгар в I веке до н.э. Эту же гипотезу поддерживали Н.М. Карамзин и переводчик Моисея Хоренского Мкртич Эмин. А между тем, если вчитаться в рассказ Моисея Хоренского о переселении части булгар на Кавказ, возникает сомнение, что эти переселенцы были именно из волжско-камской Булгарии. В самом деле, у него говорится, что «большие смуты возникли в цепи великой горы Кавказской, в земле булгар».
Не решая вопроса о переселения части булгар – в I веке до н.э. или в IX веке н.э., когда жил М. Хоренский, несомненно одно, что он имел в виду не волжско-камских булгар, а болгар, живших недалеко от Центрального Кавказа и, вероятнее всего, у реки Малки, от которой они, быть может, и получили своё название. С. Броневский тоже указывает, что балкары, или малкары, жившие в Чёрных горах по реке Черек в деревне Уллу-Малкар, получили своё название от реки Малки, и известная по «Книге Большому Чертежу» (1598) как «Палк». А то, что балкарцы получили своё название от реки (её и до сих пор называют осетины (да и кабардинцы) Балки), ничего невероятного нет – в древности переход топонимических терминов в этнический был распространённым и довольно обычным явлением. Наш интерес к свидетельству М. Хоренского в том, что оно, вопреки мнению Н.М. Карамзина, переселившихся болгар связывает не с волжско-камской Булгарией, а именно с Центральным Кавказом, где их потомки живут и поныне.
***
Этническую связь предков современных балкаро-карачаевцев с северокавказской этнической средой, по-видимому, надо считать более вероятной. Что далёкие предки современных балкаро-карачаевцев были связаны с северокавказской этнической средой, видно хотя бы из того, что некоторые древние топонимические названия тождественны с племенным названием карачаевцев. Племенное название карачаевцев, родственного балкарцам по происхождению племени, на Северном Кавказе было известно ещё в IX веке н.э. Так, например, один из оживлённых средневековых торговых путей, проходивший вдоль реки Кумы, мимо Эльбруса, через Карачай в Сванетию и Колхиду, которым в IX веке владели римляне, а после них – персы, охранявшие его военными гарнизонами, византийцам был известен под названием Коручон или Хоручон по имени карачаевцев.
Любопытно отметить, что в 1650 году по этому древнейшему пути проходило московское посольство во главе с Никифором Толочановым и дьяконом Иевлевым в Имеретию. В статейном списке этого посольства мы находим некоторые не лишённые интереса сведения о балкарцах, которые, кстати, являются самыми ранними известиями русских исторических документов об этом народе.
Посольство 13 мая 1650 года прибыло в Кабарду, а 17 мая – в Балкарию, где его приняли балкарские мурзы, а потом 31 мая они проводили послов до Сванского перевала: «А провожали до тех мест болхарские владельцы, Алибек да Чеполов с братьями и детьми; и из-под гор воротились к себе в Болхары». Из статейного списка известно и о классовой дифференциации в балкарском обществе и об их «независимости»: «А те мурзы не под государствою рукою живут, сами о себе». Верно, балкарцы в то время не были под властью Московского царства, но неверно, будто балкарские мурзы жили «сами по себе». Они уже находились в вассальной зависимости от кабардинских князей. Но Н. Толочанов мог не знать об этом, тем более, что он брал свои сведения со слов мурз, которые из личных соображений могли умолчать о своей вассальной зависимости от кабардинских князей.
***
Помимо топонимических названий, сближающих балкарцев и карачаевцев с Центральным Кавказом и его этнической средой, есть и некоторые указания о том, что «в Кабарде обитали в X веке теперешние коренные жители её чегемы и балкарцы» [П. Бутков. О имени козак. 1822: № 21, 22, стр.190]. Заслуживает быть отмеченным также известие древних греческих писателей о бытовании балкарцев на Северном Кавказе в 1306 году и, вероятно, в тех территориальных пределах, в которых они живут в настоящее время. Приведённый материал, отнюдь не претендующий на полноту, как будто говорит о том, что балкарцы и карачаевцы являются если не аборигенами, то во всяком случае древнейшими обитателями Северного Кавказа, имевшими общие с остальными горцами исторические пути, обусловившие общую со всеми горцами культуру, быт и психологию.
Полное или частичное оседание балкарцев и карачаевцев на ныне занимаемой ими территории, по-видимому, произошло не позже X века н.э. Поэтому едва ли можно считать состоятельной существующую в кавказоведческой литературе точку зрения, приурочивающую расселение балкаро-карачаевцев на нынешней территории к половине XVI века. Данная точка зрения впервые была высказана В.А. Сысоевым, а за ним была развита А.Н. Дьячковым-Тарасовым. Так, А.Н. Дьячков-Тарасов свою точку зрения впервые высказал в общей формулировке в работе, посвящённой социально-экономическому строю Карачая. В опубликованных тезисах данный исследователь о времени появления карачаевцев на северокавказской почве пишет, что «этот народ вырос на глазах истории, ибо время его обоснования в бассейне реки Кубани относится к середине XVI века».
***
Не приводя никаких фактических данных в обоснование своей точки зрения, он пишет, будто «территория, занимаемая ныне карачаевцами, ко времени их прихода была пустыней», никем не заселённой, хотя и допускает, что в более ранние исторические эпохи эта территория была населена каким-то другим многочисленным народом «полуномадного характера». В предшественниках карачаевцев, а следовательно, и балкарцев А.Н. Дьячков-Тарасов склонен видеть «алан». Таким образом, исследователь, приурочивая расселение балкарцев и карачаевцев на Северном Кавказе к середине XVI века, считает их без каких-либо оснований «младенчествующим» народом, выросшим, как он говорит, «на глазах истории». Принципиально неверно, как это делает А.Н. Дьячков-Тарасов, отрывать балкарцев и карачаевцев от алано-ясского союза племён, объединившего, за исключением кабардинцев, почти всех горцев Северного Кавказа.
Алано-ясская проблема вкратце сводится к следующему. Аммиан Марцеллин, живший в IV веке н.э., пишет, это «аланы получили своё имя от гор». Слово «алан» проникло к римлянам через тюрков, в древнем языке которых оно означает просто «горцы». Нетрудно заметить, что у всех приведённых авторов термин «алан» семантически сближается с «горой», «горным хребтом» и даже с «горцами». И это не случайно. Исторические предания Передней Азии свидетельствуют, что аланы были выходцами из Алтайских гор, где, по китайским летописям, это название было дано им на языке которых термин «алан» означает «горец». Таким образом, прародиной термина «алан», по-видимому, является район Алтайских гор, откуда он через древнюю Согдиану был перенесён в I веке до н.э. «горцами», которые, переправившись через Нижнюю Волгу на Северный Кавказ, «заняли долины рек Терека и Малки» [Сен-Мартен].
***
Термин «алан» первоначально был названием племени, подчинившее многочисленные терские племена Северного Кавказа и распространило на них своё название. Здесь любопытно свидетельство Аммиана Марцеллина: «Аланы частыми победами мало-помалу покорили под свою власть соседние народы и дали им своё имя». Известно, что победившее племя давало своё имя побеждённым племенам. Примером в этом отношении является Монгольская империя, в состав которой в разные исторические эпохи входили различные по происхождению завоёванные племена, которые были известны как «монголы». Поэтому несомненно был прав французский учёный Вивиен де Сен-Мартен, когда писал, что «под именем алан подразумевались, без сомнения, туземные племена северокавказского склона, с верховьев Кубани до Северного Дагестана, на которых аланы распространили своё влияние и которые образовали союз «аланских племён».
Итак, термин «алан» в историческом прошлом, несомненно, был собирательным названием для всех горских племён Северного Кавказа за исключением кабардинцев, а потому любое из горских племён, в том числе балкарцы и карачаевцы, имеет все основания считать себя потомками кавказских алан. Отсюда, безусловно, был прав и крупнейший учёный нашего времени, покойный академик Н.Я. Марр, когда он рассматривал аланскую проблему не только в рамках Кавказа, а в пределах всего юга России, не в узких границах одного лишь племени, а в широких рамках различных областей отечественной истории. «Аланы, – писал академик Н.Я. Марр, – это уже история не только Кавказа, но и юга России. В них заинтересованы представители различных отраслей отечественной истории».
***
Под «аланами» многие столетия скрывалось объединение различных по своему происхождению горских племён Северного Кавказа, этническое скрещивание которых происходило в определённых исторических условиях на базе дальнейшей эволюции социально-экономических условий. Изучение имеющегося в нашем распоряжении отрывочного материала приводит нас к выводу о несомненной этнической связи балкаро-карачаевцев с одной из ветвей аланского объединения племён и о том, что последними носителями термина «алан» в качестве этнического названия были балкарцы и карачаевцы, на языке которых этот термин в значении «друг» и «товарищ» сохранился и по сей день. В «Кратком описании Абхазии», принадлежащем неизвестному автору, писавшему в начале XIX века, говорится, что «от Сухума имеется дорожка через нижние горы в Цебели и к аланам». В этой краткой выдержке заслуживает серьёзного внимания географическое положение алан в начале XIX века.
Сухум, как общеизвестно, является портовым городом, а также столицей нынешней Абхазии. К северу от Сухума, по правому берегу реки Кодор, в смежности с Абхазией лежит Цебельда, в указанном документе называемая Цебели, а в смежности с Цебельдой к северу у верховья Кубани сплошной массой живут балкарцы и карачаевцы, называемые в документе аланами. Здесь небезынтересно примечание И.С. Гербера к «Географии Российской X века», составленной профессором Рудольфом Байером, в котором автор «Географии» пишет, что «от аланов есть также остаток, они живут подле авгазов, в ближайших городах к северо-востоку». Если же посмотреть на карту Кавказа, нетрудно заметить, что самыми ближайшими и непосредственными соседями «авгазов», или абхазов, живущих в горах к северо-востоку, действительно являются балкарцы и карачаевцы, современное географическое положение которых совершенно точно совпадает с территорией алан, о которых идёт речь у И.С. Гербера.
***
Не лишним привести и данные из рукописной «Генеральной карты грузинских царств – Кахетии, Карталинии и смежных земель», обнаруженной нами в Московском военно-историческом архиве. Карта принадлежит неизвестному автору, но известно, что она составлена при департаменте Генерального штаба, где пользовались ею при завоевании Кавказа. Последнее обстоятельство до какой-то степени гарантирует относительную точность карты. Составлена она в конце XVIII века. Составитель карты в основном правильно ориентировался в кавказской геоэтнической среде. На карте все горские племена Северного Кавказа помещены в тех местах, где они живут и до сих пор. Но на ней нет ни балкарцев, ни карачаевцев. На территории, которую они занимают в настоящее время, вместо них указаны аланы.
Приведённый материал достаточно ясно говорит о том, что в XVIII и в начале XIX века балкарцев и карачаевцев называли аланами. Из этого факта нельзя, однако, делать окончательное заключение, будто из всех северокавказских горцев только балкарцы и карачаевцы являются потомками древних кавказских алан. Напротив, в историческом прошлом термин «алан» был собирательным названием всех горцев, в том числе и балкаро-карачаевцев, которые общее название племенного союза горцев в качестве этнического термина сохранили дольше остальных горских народов. Значительно сложнее решить вопрос о том, как давно «индивидуализировалось» общее название горских народов «алан» и в силу каких исторических причин оно могло перейти к балкарцам и карачаевцам и стать их этническим названием.
***
Надо думать, однако, что термин «алан» на нынешней территории балкаро-карачаевцев существует с древнейших времён, во всяком случае задолго до появления на данной территории последовательно сменявших друг друга осетин и балкаро-карачаевцев. Имя древнейшего населения современной территории балкаро-карачаевцев могло перейти к позднейшим насельникам страны – осетинам, а за ними к балкарцам и карачаевцам. Переход этнического названия первонасельников определённой территории на другое племя – явление довольно обычное и происходит вследствие того, что «в те или иные районы внедрялись иноплеменные народы, и новые этнические образования получали как бы наследственно, по заселённой ими стране, этническое название первых её насельников».
Из всего сказанного как будто следует, что балкарцы и карачаевцы относятся если не к аборигенам Северного Кавказа, то во всяком случае к числу его древнейших обитателей, в историческом прошлом объединившихся в так называемый аланский союз племён, куда входили в числе других горцев и балкарцы, и карачаевцы. Последними носителями собирательного названия были балкарцы и карачаевцы. Существующую точку зрения, приурочивающую появление балкаро-карачаевцев на Северном Кавказе к половине XVI века, следует считать несостоятельной, так как более ранние известия говорят, напротив, о расселении балкаро-карачаевцев на ныне занимаемой территории ещё задолго до XVI века и во всяком случае не позднее X века.
Комментариев нет:
Отправить комментарий