Амвросий фон Сиверс: Что после?

О т. н. «Прекрасной России будущего» уже сейчас написано так много, что можно только поразиться плодовитости авторов. Еще больше написано всяких гадостей, относящихся даже не столько к режиму Путина, а более к самой русской идентичности, коя интерпретируется в совершенно недочеловеческом или даже нечеловечском образе. И то, и другое, на наш взгляд, желаемое, выдаваемое за действительность, или некое проектное видение.

 Мнения А.Н.Навального вновь подтверждены в его новом «Манифесте», опубликованном 20.02.2023 г. На них стоит задержаться в ином осмыслении. Они касаются как бы того, что будет потом — после падения режима Путина. Но, читая оные пункты, приходится с удивлением признать, что они описывают какую-то не ту страну, коя имеет место быть. Коя будет после падения режима.

    Не стану касаться общего состояния самого населения — деградировавшего, дезориентированного, нищего, без надежд, без смысла существования. Се — целый комплекс поистине цивилизационных проблем, а также задач, кои необходимо решать. Если описывать положение в России после падения режима Путина, то его можно уверенно называть даже не просто разруха, а полный крах. Безумная война с Украиной поистине объяснима исключительно в метаисторическом смысле, когда в режиме включился процесс самоуничтожения. Но режим, и так оккупировавший страну и превративший ее почти что в кладбище, лишает бытия всё, что еще живо, пр своем исчезновении. Такова логика тоталитарной системы. 

После падения режима, из-за неразришимых многоисленных противоречий на совершенно разных политечских, экономических, социальных и смысловых уровнях, обязательно вспыхнет новая Смута. Она, вне всякого сомнения, возсоздаст нацию и пересоберет государство, но сие свершится весьма болезненно и кроваво, и чрезвычайно разрушительно. Т.е. после одной войны последует иная, - еще более чудовищная, но неизбежная, ибо откладывалась все последние три десятилетия.

     Иными словами после-военную Россию ждет повсеместная разруха. Если и будут места, менее затронутые боевыми действиями, то сие в целом не повлияет на общую ситуацию. Исчезновения производств, хозяйств, самой инфраструктуры — почти что гарантировано.

      Уже сейчас население РФ — нищее. И не стоит питать иллюзии, распространяемые фальшивой статистикой. Средним классом является вовсе не то, что принято называть. Никакие ITшники таковыми не являются. Их скорее можно отнести к низшему среднему классу или к высшему низшему классу. Т.е. они — по-прежнему бедные люди. Средним классом является опора режима, т. е. бюрократия и т. н. «силовики». Но после войн и оные будут частично истреблены, но все обязательно обеднеют, если не впадут в ничтожество. Общее же положение всего населения можно описать как «черная нищета», из коей выхода обычным путем как-то не предвидится.

     Последствия войны будут заключаться не только в разрушении материальной базы общества и государства, но и в фактическом распаде или частичном уничтожени самой инфраструктуры. Не исключено и самое страшное: уничтожение фанатиками хотя бы двух АЭС, что будет иметь катастрофические последствия для огромных пространств. Жизнь, вне всякого сомнения, будет теплиться в городах, но бытовая инфраструктура в оных будет сильно повреждена и возстановлению подлежать кое-где не сможет.

     Одним из самых основных факторов существования не вполне прекрасной, но всё еще России будущего, есть фактическое… отсутствие денег. Уже сейчас четко говорится о грядущем финансовом крахе. Уже сейчас население влачит жалкое существование. Уже сейчас на руках у людей денег почти нет. Денег нет и в бюджете. Их нет и в бизнесе. И т. д., и т. п. Несомненно, практически всё украдено правящей группировкой. Но, даже при ее отстранении, уворованное само собой не появится. Следовательно, предстоит розыск и возвращение, предстоит и отлов персонажей, кои являются операторами, холдерами и владельцами активов. Но на сие потребуется не мало времени и средств. А жить надо сейчас. 

       Что-то, скорее всего, останется от режима, и посему сии финансовые остатки должны использоваться в высшей степени рационально, ибо от сего зависит общее существование.

      В контексте разсмотрения финансовой проблемы, необходимо вспомнить, что на РФ наложены многочисленные санкции, ограничения, почти что эмбарго и т. д. По внешнему контуру РФ уже сейчас находится в известной изоляции. Массовому сознанию Запада навязывается русофобия, что весьма успешно используется кремлевской пропагандой. Отчего-то во всех разсуждениях присутсвует один мотив, хотя оный вовсе не очевиден. Имеется в виду то, что, после краха режима Путина, сии санкции, ограничения и т. п. будут Западом сняты. Откуда такая уверенность? Или сие — всего лишь политическая декларация?

     Изоляция по внешнему периметру РФ также имеет вполне физические очертания: нет прямых авиасообщений с ЕС, визы не выдаются (или не приемлются кое-какими членами ЕС) и т. д. Почему считается, что данная практика прекратится? Причем прекратится чуть ли не сразу после уничтожения режима Путина. Се — домысел и мечта, но никак не проистекает из реальной политики. 

     В случае же снятия, хотя бы частичного, санкций, ограничений, изоляции и т. п., положение само собой выправиться не может, и вот почему. Верить в налаживание экономических связей и добрососедские отношения — наивно и не соответствует существующей действительности. У многих стран имеется не просто недоверие к России (а не просто к ВВП, с кем бизнес велся не смотря ни на что), но ее боязнь, на экзистенциальном уровне. Посему нет никакого смысла в излишнем унижении и «налаживании» отношений. Там нас никто не ждет, ничего хорошего не будет — и не надо, увы. Пусть так и будет, хотя бы на ближайшие 25 лет. Иное дело одна страна, с коей РФ почти не граничит, но коя ныне имеет весьма важное значение во всей конфигурации.

      Если вы думаете, что я имею в виду Украину или Германию, то ошибаетесь, - я подразумеваю Польшу. Сия страна находится на подъеме, причем ее самосознание мощно, что мы наблюдаем по сравнению с деградировавшими иными странами ЕС. Возвышение Польши в политическом и смысловом отношении строго базируется на ее идентичности — католической, консервативной, мессианской. Польша претендует стать новым гравитационным центром Европы, и уже конкурирует с фактическим гегемоном ЕС — Германией. Более того, англосаксонский мир готов поддерживать именно ее, в противовес странному альянсу Германии и Франции. Но польская идентичность имеет один четкий аспект, коий не может быть изглажен. И оный подпитывается не историческими обидами, а сознанием своей цивилизационной миссии. Иными словами, если польская русофобия частично коренится в неприятии схизматиков и претензии на «королевство Руское», то остальное, условно анти-московское, сознание коренится на цивилизационном тренде, где и Мск и Спб разсматриваются, как конкуренты на восточно-европейском пространстве. Также Польша уже сейчас имеет невообразимые претензии к Германии, что совершенно не случайно. Германия также разсматривается в качестве «исконного врага» и т. д., и т. п. Естественно, ни о каких исторических реалиях или «справедливости» речь здесь не идет.

      К польскому тренду полностью примыкает и состояние Украины. Страшно подумать, что там будет после окончания войны. Более того, не факт, что и там не вспыхнет гражданский конфликт. Сишком много противоречий в украинском обществе, лишь в условиях боевых действий, минимализированных. Но никто ничего не забыл. Можно с уверенностью утверждать, что возстановление Украины будет сопряжено с чудовищной коррупцией, из-за чего маловероятно увидим цветущие города и веси еще очень долго. В Украине надеются на Запад, и средства прийти могут, - но дойдут ли они до исполнения — не факт. Антироссийские настроения в Украине таковы, что ни о каком добрососедстве не может быть и речи. Оттого и возникает законный вопрос: а нужно ли оно? Нет — так нет. Жить раздельно, с неопределенными границами и взаимоигнорировании тоже приемлемо. Те же группы, кто не находится в таком психическом состоянии, всегда найдут общий язык и смогут проводить совместные действия.

       Но украинская политика не сможет быть полностью самостоятельной. Не только без помощи англо-саксов, как настаивает Кремль, но именно из-за определенного отношения Польши — т.е. ближайшего соседа, имеющего свой цивилизационный проект, в том числе касающийся Украины.

       Само существование поблизости России не сможет оставлять спокойными всех ее соседей, даже если оная будет сверх-демократичной и дружественно настроенной. Мнить благостно — иллюзия, основанная на идеологической пропаганде и совершенно игнорирующая историю. Посему нетрудно предполагать обязательную подрывную работу внутри России. В первую очередь сие коснется всяких сепаратистов, либерастов и, как ни странно, радикальных националистов. В мышлении Польши и Украины (и стран Прибалтики) России просто не должно существовать. Не только как гигантского государства, но и как суммы хорошо организованных крупных и богатых государств. Там должен быть хаос мелких отвратительных квази-государственных образований, без какого-либо намека на русскую идентичность. Несомненно, се — фантазия, фантазия неисполнимая, но именно сие прошито в подкорке у многих деятелей. Страны же, попадающие в гравитационное поле Польши, станут неизменными спонсорами всяких деструктивных движений внутри России.

       Как же в таком случае выходить из столь неразрешимого положения? Вопрос не имеет внятного ответа. 

      Утверждается, что положение России довольно-таки легко возстановить после падения режима Путина и всего за сим последующего. При снятии санкций, вновь возстановятся экономические связи, т. е. нефть, газ, зерно и прочее будет свободно продаваться, а, следовательно, бюджет пополнится, и посему Россия воспрянет. Такое прекрасное развитие сюжета представляется несколько надуманным. 

Утверждается, что тотчас после отмены санкций (или просто прекращения военных действий) такие страны старой Европы, как Германия, Австрия, Франция, Италия и Испания возвратятся на российский рынок и возстановят полный объем торговых отношений. Теоретически так возможно и хорошо. Но не стоит преувеличивать политические возможности данных стран. По сути, они безсильны проводить свою волю в отношении иных суверенных акторов процесса.

       Даже, если не принимать во внимание, что РФ фактически потеряла европейский энергетический рынок, мы можем предположить возстановление прежних контрактов, - пусть и на выгодных условиях. Но почему-то забывается очень четкая позиция Польши, как ныне мощного регионального игрока Европы. Все трубопроводы проходят через ее территорию, ибо главным потребителем нефте-газа останется именно Германия. Польша вполне способна заблокировать сей траффик на весьма неопределенное время. И сие может быть вызвано совершенно иррациональными причинами, имеющими основания непосредственно в идентичности и самоосуществлении Польши. На такой же шаг вполне способна пойти и Украина, особенно, если дела там будут идти из рук вон плохо. «Северный Поток» был бы неким выходом по преодолению положения. Но раз оный уже был однажды подорван, то нет никаких сомнений, что так будет снова и снова, доколе Германия окончательно не согласится на те условия, что ей будут предложены. Иными словами, маловероятно, что Россия может разсчитывать на получения средств от продажи нефте-газа в Европу. Европа останется недоступна русским, во всех смыслах, еще надолго.

      Что остается делать «прекрасной России будущего», чья красота как-то пока не очень просматривается?

      Удивительно писать, что volens nolens Россия будет вынуждена продолжать генеральную линию, установившуюся последние годы путинского режима. Т.е. при жесточайших репрессиях против коррупции (не исключено, что с показательными казнями), последует не только импортазамещение, но усиленное развитие внутреннего рынка, а также агрессивное внедрение на неевропейские рынки (возможно, с обрушением конкурентов на сем поприще). Совершенно объективным путем Россия еще более станет приоретать черты автакии, тем паче, что ее гиганская территория есть своего рода совершенно незаполненный рынок. Однако, нетрудно догадаться, что протекционизм — просто необходимое качество для взращивания собственных производителей. Далеко не всегда они могут быть конкуретны. Но ведь смысл не в том чтобы кормить чужие страны, а подымать свою. И вывоз капитала иностранными компаниями — не есть успех для нищей страны. Дефицит продукции будет не менее 10 лет, отчего есть смысл запускать только то из-за границы, чего нет своего, и не предвидится в замещении. 

     Но всё вышеуказанное актуально только при покупной способности население. А оное уже впало в нищету, а впоследствии опустится еще ниже по совершенно объективным причинам. У населения нет денег, нет и работы, где можно их получить. Очевидно, что для выживания населения необходимо предпринммать много неотложных действий. И тот лидер, то правительство, та политическая сила, что осуществит сие — станет надолго популярной, поддерживаемой. Возникнет и солидарность, коей сейчас не видно и в помине.

     Необходимо тотально амнистировать должников по кредитам. Особенно сие касается тех фиктивных структур, что работали в поле микро-кредитов. Но не только оные. Если сдохнет много банков — то не жаль. Толку от таковых не много, ибо они не занимались непосредственно банковским делом, но обслуживали легализацию средств государственных монстров. Народ должен стать свободным от тягот. Народ должен иметь налоговый иммунитет на определенный срок. Особенно сие касается сельского хозяйства, т. к. угроза голода станет актуальной очень скоро — особенно при прерывании устойчивых коммуникаций. Запрет «бинарных опционов», наказание «инфоцыган» - весьма актуальны. 

И еще очень болезненная тема. 

     Навальный написал в своем свежем Манифесте: «7. Совместно с Украиной, США, Евросоюзом и Британией искать приемлемые пути компенсации ущерба, нанесенного Украине. Например (после смены власти в России и окончания войны), отменив ограничения в отношении наших нефти и газа, но с направлением части дохода от экспорта углеводородов на компенсации... 12. Еще раз подчеркну, что после войны нам предстоит компенсировать Украине ущерб, нанесенный путинской агрессией. Но восстановление нормальных экономических отношений с цивилизованным миром и возвращение экономического роста позволит это сделать, не мешая развиваться нашей стране». Да, даже какие-либо разговоры о репарациях неприемлемы и неуместы для всех слоев населения Россия. К тому же РФ не побеждена в войне и не подписала кпитулицию, чтобы платить именно репарации. Посему вопрос сместился в некие «компенсации» за  разрушения во время войны в Украине. Но имеются ли средства на сие? - Их нет. И, при  складывающемся положении, не предвидятся. Или как надо: платить Украине в ущерб собственному нищему населению, уже неединожды ограбленному оккупационным режимом? Утверждается, что такая компенсация моральна и справедлива по отношению к украинцам. Можно было бы согласиться. Но справедливо ли и морально ли сие осуществлять за счет пострадавших жителей России? 

    На политическом уровне любые предложения о репарациях, компенсациях и т.п. - не только неприемлемы, но контр-продуктивны. Известно предложение, делать такую компенсацию, отчисляя постоянно от нефтедолларов в пользу Украины. Однако, если астрономические суммы будут растянуты на 100 лет — одно, но если на 10 — другое. И сие реалистично, только в том случае, если не будет никаких препятствий в самом траффике. 

    Несколько дотационных регионов, весьма обильно поглощающих национальный продукт, должны обязательно стать независимыми и найти себе новых спонсоров. Добрососедские отношения не обязательны.

     Не исключено появление тех или иных монополий. Дело даже не в том, что хорошо ли сие или плохо, эффективно или нет, - но в плоскости осуществления потребностей населения. Несомненно, вопрос качества — важный, но не важнее обладания самим продуктом, доступным покупателю. Если автаркия, в той или иной форме, суждено сложиться, то не исключено, что Россия приобретет черты корпоративного строя. 

       Но какая идеология возникнет в «прекрасной России будущего? Не трудно определитть кое-какие контуры оной. Самое вероятное будет то, что всё сведется к банальной теме… ВЫЖИВАНИЯ. Да, такой своего рода сюрвивализм. Он будет определяем экзистенциальным самоосуществлением индивидуума и коллектива. Русская идентичность станет наконц поянтной и осязаемой. Сие также связано с тем, что после войны население РФ «пересоберется» и — совершенно подобно тому, как уже сейчас дело обстоит на Украине — появится совершенно новый народ. Русские навсегда останутся bad guys в западном сознании, и не надо из себя корчить кого-то иного. Или доказывать, что «мы — не такие» , «мы — хорошие» и пр. Надо не доказывать, а показывать. Не уважают тех, кто требует к себе уважания, оставаясь свиньей. Россия сможет стать привлекательной, если лишится всего кошмара, занимающего всё ее пространство. Атомизированное общество вновь приобретет межличностные связи и станет внутренне солидарным (не на 100 %, разумеется) на пути самоосущствления в выживании при тяжелых политических, социальных, материальных и даже климатических условиях. Предвижу новый религиозный бум, отчасти связанный — с одной стороны, от безысходности, с другой — нахождением самого себя.