Александр Волынский: Категория этноса

Основной вопрос на который следует ответить любому традиционалисту в рамках критического метода это — «Как  возможен Традиционализм?». Тот факт, что между кантианством и филистерским взглядом на Традицию, как на  праздничный пикник или восторженное внимание очередному патриотическому гуру, пролегла черная пропасть  взаимной неприязни, не снимает с традиционалистов обязанности истолкования и оформления этого контр и  постмодерного феномена. Поскольку в самой естественной своей форме Традиционализм выступает как  возрожденное язычество или народная религия, вопрос о возможности традиционализма сводится к  содержанию категории этнического.

Нация vs этнос

Прежде всего следует подчеркнуть различие между «этносом» и «нацией». Практика обнаруживает чудовищную  путаницу в головах многих «специалистов» по национальному вопросу, как прошлых так и нынешних и виной  тому, в основном, политика, ибо в эпоху своего доминирования национализм был частью мировой борьбы за  власть, которая не способствует спокойному анализу. Игры на национальных струнах остаются любимым  занятием тех, кто плевать хотел на подлинные интересы народа.
Проблема нации это вовсе не академическая вопрос. Она есть самое глубокое проявление противоречий Новой  истории. Овладев порохом, печатным станком и океанским флотом и воспользовавшись постреформационным  умалением религии, Разум восемнадцатого века возомнил себя единственной силой. Рациональность стала  синонимом блага. Эффективность заменила красоту. Единообразие казарм, школ, фабрик, контор, академий  стало самоцелью модерна. В этом движении к унификации не стоит искать волю темных сил в лице «вольных  каменщиков», «сионских мудрецов» и прочих конспираторов. Все совершалось открыто и громко.

Религия либералов

Знаете, какая религия у настоящих либералов? Кому они поклоняются?

Они поклоняются Священной Невидимой Руке Рынка! Религия эта имеет целый ряд догматов. Догмат о непогрешимости и справедливости Руки, догмат о греховности вмешательства в ее деятельность, догмат о благости жертв Невидимой Руки. Кстати, жертвы Руке приносятся регулярно. В обычное время — понемногу, в кризисное время — массово. Но если прочие боги требуют молодых девушек и юношей, то Священная Рука предпочитает стариков и инвалидов. А также тех, кто не поклоняется ей.

В этом культе есть святые пророки, чья жизнь считается образцом, а чьи труды также непогрешимы. Сейчас это Гайдар, Чубайс, Хакамада и другие. Есть жрецы, которые вербуются из наиболее отмеченных Священной Рукой. Обычно это миллиардеры, олигархи. Но возможно стать жрецом и просто свято веря и пропагандируя идеи Руки. Есть великомученики — Ходорковский, Березовский, Гусинский.

Даже есть Храм Руки. Там стоит статуя Невидимой Руки из чистого золота с платиновыми ногтями. Пред ней совершаются богослужения. Абрамович, Прохоров, Дерипаска облачаются в мантии, сшитые из стодолларовых банкнот, надевают золотые цепи с бриллиантами. Им помогают мальчики-служки. Это либеральные экономисты, ведущие «Эха Москвы». И вот начинается служба. Возносятся хвалебные молитвы, заверения в вечной верности, жрецы просят Руку и далее быть к ее рабам милостивой.

По завершении службы в зал вводят жертву. Обычно это старик или инвалид. Иногда — хронический безработный. Некоторое время назад в жертву приносили врачей и учителей, но Рука стала отвергать их. Жертву не убиваю, нет. Ведь завет Руки — неприкосновенность человеческой жизни. Несчастного просто приковывают золотыми цепями к статуе Священной Руки и покидают храм на месяц. Когда возвращаются — жертва обычно уже мертва. Но завет Руки гласит, что прикованный виновен сам в своей смерти. Он ведь мог и выкрутиться из оков, спастись. Но оказался лентяем и тугодумом. В годы, когда Рука гневается, жертвоприношение может быть массовым.

Андрей Козлович: Ноосферная Эра, Гнозис и Теория Инфернальности

Предисловие редакции: Эколог, общественный деятель и писатель Андрей Козлович — удивительный и более чем необычный автор, отважившийся  на написание романа «Тёмное Пламя», чей «месседж» во многом основан на идеях и мировоззрении выдающегося русского учёного, писателя и  философа Ивана Антоновича Ефремова. В своём произведении он выдвигает ряд чрезвычайно смелых гипотез и идей, которые у  «ортодоксальных ефремоведов» вызвали чуть ли не приступы бешенства. Андрей очень ярко и детально рассказывает о многотрудной  экспедиции Звездолёта Прямого Луча «Тёмное Пламя» на планету Ирида (в романе Ивана Ефремова «Туманность Андромеды» известную как  Зирда), чья некогда процветающая цивилизация фактически полностью была истреблена агрессивной расой «бессмертных»-корнов. Пережив  эпохальную Битвы Мары, человечество грядущего вступило, наконец, в блистательный Нооген — космическую Ноосферную Эру, где  восторжествовали Красота, Разум и Мера. Оно вырвалось в дальний космос и установило контакт с Великим Кольцом — содружеством  цивилизаций нашей Галактики. Сбылись, как будто, пророчества Эрф Рома — Ивана Ефремова. Но только действительность оказалась куда более  суровой и драматичной. Человек Ноогена столкнулся на вселенских просторах с хищным энтропийным Антиразумом и вступил с ним в сражение.  Экипаж звездолёта «Тёмное Пламя» обнаружил на планете Ирида остатки её жителей, которые ушли под землю и там, в полной  изоляции, создали тотально-фашистское общество «социальных манкуртов». Земляне изучают больной иридианский социум и помогают ему  излечиться от чудовищного, убивающего разум и душу, недуга. 
Сейчас Андрей Козлович готовит роман «Тёмное Пламя» к печати. Портал «Мезоевразия» публикует фрагмент из его ранней версии. 
Текст публикуется на дискуссионной основе! Редакция Портала не во всём разделяет его содержание!

Через четыре дня состоялось экстренное заседание Высшего Совета АГР (Академии Горя и Радости — прим. ред.), транслируемое на всю планету.
Небольшой зал заседаний был, тем не менее, очень величественным. Члены Совета подобно рыцарям короля Артура сидели вокруг круглого,  тёмно-синего – «сапфирового» стола, светящегося мягким чуть мерцающим светом. Тринадцать человек, признанных учёных, художников, иных  представителей творческих профессий. Куполообразный потолок, аналогично древней «Звёздной Палате» был выполнен в виде звёздного неба  северного полушария. Небеса были живыми. Тончайшие эйдопластические голограммы точно и зрелищно передавали вид ночного неба, на нём, на  порядок быстрее, чем в жизни, двигались звёзды и планеты. Ещё, рукотворное небо звучало. Специальный компьютер синтезировал тончайшую,  почти не слышную и поэтому не мешающую музыку, символизирующую полёт звезд и планет. Движение и звучание завораживало каждого, кто  видел и слышал удивительный купол, но, в тоже время, не отвлекало, а напротив помогало сосредоточиться. Над созданием купола работали не  только лучшие художники, но и лучшие психологи, они тщательно проработали необходимый элемент аутогипноза, проявлявшийся в световых и  звуковых переливах, сочетающихся с тонким мерцанием тёмно-синего стола.
Стол был круглый, но что-то неуловимое в позе и глазах Рама Мары, сразу делало очевидным, кто руководит заседанием. Рам сидел в неизменной  тунике, но одежда не казалась чужеродной. За века Ноосферной эры произошло органичное смешение видов и стилей одежды разных времён и  народов. Европейские женщины научились носить сари и кимоно не хуже индусок и японок. Восстановили множество исторических стилей, и  никого не удивляли древнеримские тоги, древнегреческие хитоны и химатионы, платья с открытой грудью по моде Древнего Крита. Условие  соблюдалось одно – одежда должна быть красивой.

Варлам Шаламов: Аввакум в Пустозёрске

Не в бревнах, а в ребрах
Церковь моя.
В усмешке недоброй
Лицо бытия.

Сложеньем двуперстным
Поднялся мой крест,
Горя в Пустозерске,
Блистая окрест.

Я всюду прославлен,
Везде заклеймен,
Легендою давней
В сердцах утвержден.

Сердит и безумен
Я был, говорят,
Страдал-де и умер
За старый обряд.

Нелепостей этот
Людской приговор:
В нем истины нету
И слышен укор.

Ведь суть не в обрядах,
Не в этом — вражда.
Для Божьего взгляда
Обряд — ерунда.

Нам рушили веру
В дела старины,
Без чести, без меры,
Без всякой вины.

Что в детстве любили,
Что славили мы,
Внезапно разбили
Служители тьмы.

Александр Волынский: Традиция, Интеграция, Революция

Мир, хотим мы этого или не хотим, подчиняется универсальным законам (вроде всемирного тяготения или генетического наследования). Один из таких законов связывает структуру социума со способом производства. Ошибка марксизма состояла в пренебрежении «человеческим фактором» и уверенностью, что человек «табула раса», на которой можно написать все что угодно (вложить любой софт). Но «системная архитектура личности» оказалась очень консервативной и многие придумки «зело-лукавого-еврейского-ума»  с треском провалились. Альтернативный нацистский проект тупого наращивания железа и примитивизации машинного языка до единственного «Хайль» вообще обернулся бредом контуженного ефрейтора.

Я полностью согласен, что: «Процесс возрастания Heartland’a неизбежен и при этом обладая универсализмом будет не включать в себя отдельные культуры, но скорее будет обращаться к их наиболее архаичным и комплиментарным своей собственной самости формам».

Но такая ситуация возможна только в противостоянии с Глобальным Капиталом. Эти «мудрецы» работают тонко, они придумали деконструкцию личности. Разные блоки подключаются к разным сетям и человек разваливается на потребляющие и производящие элементы. Но личность — это ЕДИНСТВО сознания. Стремление к РЕИНТЕГРАЦИИ — это протест против деконструкции.

Я призываю осознать лозунг Интертрадиционала как триединство — Интеграция на основе Традиции возможна только через Революцию.
Про революцию замечу, что это не бунт ради бунта, а необходимое действие во спасение. Революционная ситуация это когда верхи уже не могут управлять. Тогда их убирают те кто сможет. Вот для них мы и должны готовить метафизическую базу.

Традиционалистская революция энархистами декларируется именно как перманентная и говориться о невозможности победы археократии в одной стране, ибо на ограниченном пространстве археократия будет немедленно задушена миром Капитала или выродится в аналоги Чучхэ или каддафианскую Джамахирию. Лозунгом энархистского Интертрадиционала является «Вся власть Совету (Тингу, Раде) Вольных Общин Трудящихся Народов! Долой власть ТНК и их прислужников! Экспроприация сверхприбылей супернациональных сетей в пользу всего человечества!».  А когда возникнут конкретные вопросы типа «А как с демократическими выборами и всякими конституциями?», тут энархисты говорят, что каждый этнос, нация, тэйп, племя, секта, регион вольны выбирать или назначать или помазывать кого они хотят и жить по традиционным своим законам. Координировать общее существование должны археократы-традиционалисты. Все кто поддерживает такое мироустройство называются энархистами (совмещение основных принципов анархизма с традиционными ценностями).

В условиях, если некоторые общины будут подрывать основы архекратии и снова стремиться к возрождению власти Капитала, для этого необходимо ликвидировать диаспоры  и мегаполисы, где это возможно, ибо только они нуждаются в капитале, поскольку реально ничего не воспроизводят, кроме самих себя. Ликвидация будет происходить путем репатриации и расселения жителей в провинцию.  На крики о «свободе» и «правах личности» будет один ответ: никто не запрещает строить дома и вкусно есть, запрещено будет только рвать кусок из горла и обижать вдову и сироту ради еще одного дома и еще одной яхты и прочих «оранжевых штанов».  Преступников каждый народ будет судить и наказывать по своим обычаям. Все это реально если народы поймут, что «американская мечта» неосуществима по причине размеров планеты Земля.

Глобальная экономика переходит в распоряжение археократии, а локальная экономика определяется только волей общин. В плане «экспроприации» понимается отбирать у ТНК вовсе не золото, а право принятия решений. Надо просто запретить обналичивание корпоративных счетов, тогда кредит будет только обеспечивать деятельность, и платить именно работникам и стимулировать труд наличностью, в том числе и труд менеджеров. Капитал был полезен в эпоху индустриализации, но он вреден в постиндустриальном мире где личность сама по себе ничего нового уже сотворить не сможет.  Планирование на глобальном уровне – это не коммунизм, а мировое правительство, только состоящее не из уоллт-стритовского жулья или тупых вояк и даже не из пролетариев или технократов, а из «платоновских философов».

Олег Гуцуляк: «Заветное царство»: изначальный архетип славян и его трансформации

Анжеліка Рудницька. Сад чеснот

Понятие «ПРАВОСЛАВИЕ» (греч. «ОРТОДОКСИЯ«) генетически связано с ведическим РТА-ДАКША, авестийским АРТХА-ДАСЕНА (эквивалент др.-рус. РЯД-ДЕСНИЦА), то есть направлением «вправо» (против часовой стрелки), движением солнца с востока на запад («посолонь»; попытка И. Кунцевича ввести крестные шествия «осолонь» вылилась в православный резистанс XV-XVI вв.). Это — путь Традиции внуков Солнца-Дажьбога на территории УКРАИНА, славянские корни названия которой (УК- и РАЙ-) тождественны санскритским корням самоназвания Индии БХАРАТА — «воспитанная», «культурная», «традиция». Путь Традиции на земле Традиции порождает у идущего им чувство убежденности у достижении желаемого результата, мобилизирует эмоционально-психологический эффект, вызванный выполнением ритуала «по Солнцу», впервые введенного небесным Богом-Предком (повторение пути первопредка-тотема), а именно — воссоздание естественной субстанции без установки на её изменение. А современное жалкое состояние человечества (смертность, «испорченность», «железный век», «кали-юга») воспринимается как логическое следствие прошлого, игнорирование этого пути, и, соответственно, как новая возможность исправится, преодолеть «ностальгию за идеалом», за Эдемом, «золотым веком».

Интересен взгляд, согласно которому доминантен  общеславянский архетип «Рай-Сад-Царство«, этакого солнечного «Заветного царства» примордиальной (изначальной) Традиции (по нашему мнению, украинская писанка, «яйцо-райцо» есть символом, иконой этого «потеряного райского царства» славян, сконденсированого пространства и сконденсированого богатства, разновидность «мандалы», которая, как известно, не только диск, но любая икона с центральным образом, Луной и Солнцем). Некоторые ученые считают, что «рай человечества эпохи палеолита» был именно на территории Украины и что  именно тектонический разлом земной коры в Украинском кристаллическом щите обусловил особенное геомагнитное и иное геофизическое влияние на формирующихся наших предков,  что незатопляемые на протяжении сотен миллионов лет со времен Силлурийского периода Подолье и Житомирщина есть мистическим местом планеты, аналогично ландшафту Австралийского континента, неизменномго со времени Юрского периода. Интересно, что само название Подолье  может сохранило название древнего райского царства богов-асуров Паталы  («Покрова», «Крыша») со столицей Бхогавати (то есть на реке Буг), в котором — дворец царя Васуки (не путать с тибетской буддийской Поталой — «Пристанью»).

Иван Дзюба: Мыкола Хвылевый: Азиатский ренесанс и Психологичная Европа

В сознании более-менее образованной публики фамилия Мыколы Хвылевого непременно ассоциируется — кроме акта самоубийства — с лозунгом «Геть від Москви» и, соответственно, ориентацией на «психологічну Европу», в меньшей степени — с «ідеєю азіятського ренесансу». Этот лозунг и эта идея относятся к общеизвестному о Хвылевом. А общеизвестное — и это тоже общеизвестно — является наибольшим врагом познания. Отсюда — необходимость снова и снова обращаться к общеизвестному.

Попытаюсь показать здесь, что не только в представлении рядового читателя содержание обеих идей Хвылевого (европейской и азиатской) обедненное и упрощенное, но и в специальных литературоведческих трудах не все их аспекты подчеркнуты.

Начнем с того, что обе идеи обычно воспринимаются в контексте публицистики Хвылевого, а контекст его поэзии и прозы остается за пределами внимания (за исключением моментов эстетических — европейских «следов» в стилистике его прозы, — но это другой вопрос).

Пружиной творческой энергии Мыколы Хвылевого было стремление к универсальности. Его художественный мир разомкнут в историческое время и в глобальное пространство, а мысль обращается к вечным загадкам бытия и общечеловеческим ценностям (пусть и в «классовой» интерпретации, а собственно — в «пролетарской» риторике). Отсюда его отвращение к провинциальности, отсюда же и конфронтация с «всефедеративним мещанством», неприятие перерождения революции — с ее всемирным социально-этическим зарядом — в партийно-бюрократическую обывательщину: неприятие, приобретшее трагический характер.
«Европа» или «просвіта»?

Кто такие бандеровцы: Брошюра УПА от 10 февраля 1948 года

БОЛЬШЕВИСТСКИЕ УГНЕТАТЕЛИ БОЯТСЯ, ЧТО НАРОДНЫЕ МАССЫ СССР УЗНАЮТ ПРАВДУ О БАНДЕРОВЦАХ

Во всей Украине, а возможно, и во всем Советском Союзе, очевидно, нет ни одного человека, который ничего не слыхал бы об освободительной антибольшевистской борьбе, которую на протяжении уже шести лет2 ведет украинский народ главным образом в западноукраинских областях. Во всей Украине, а возможно, и во всем Советском Союзе, наверное, нет ни единого человека, который ничего не слыхал бы о бандеровцах. Героической борьбы миллионов не удалось скрыть от народных масс Советского Союза даже большевистским угнетателям. Известия об этой борьбе разными путями распространились по всей огромной советской территории, и сегодня о ней знают почти все советские люди.

Однако они не всегда знают о нас правду. Многие советские люди, веря большевистской пропаганде, думают, что бандеровцы — действительно «украинско-немецкие националисты», то есть гитлеровские или, как в последнеее время клевещут большевики, англо-американские агенты, что мы — «кулаки», «буржуи», что мы — «бандиты», и только поэтому сидим в лесу и находимся в подполье, что боимся «народного правосудия». Все то, что говорит о нас большевистская пропаганда, — бессовестная, циничная ложь. Большевики распространяют эту ложь, чтобы народные масы Советского Союза не узнали о национально- и социально-освободительном характере нашего движения. Они боятся, чтобы народные массы Советского Союза, узнав о настоящих целях нашей борьбы, ее прогрессивном, народно-освободительном характере, не заразились антибольшевистскими идеями и по примеру украинского народа не стали на путь освободительной борьбы. Большевистские империалисты понимают, что это было бы концом их господства над народами Советского Союза, их гибелью. Чтобы не допустить этого, чтобы иметь возможность безнаказанно угнетать и эксплуатировать десятки народов Советского Союза и миллионы трудящихся, большевистские бандиты, с одной стороны, прилагают максимум усилий, чтобы физически уничтожить всех участников нашего освободительно-революционного движения, уничтожить нашу подпольную революционную организацию, и, с другой стороны, не останавливаются перед отвратительными инсинуациями, ложью, чтобы наше революционное движение запятнать, обесславить, идейно скомпрометировать и таким образом сделать его неприемлемым для народов и трудящихся Советского Союза.

Ничего у большевистских мракобесов не получится. Как не удалось им скрыть от народов СССР сам факт нашей антибольшевистской борьбы, хотя они пытались и пытаются это сделать, так же не удастся им долгое время скрывать правду о подлинном характере нашего движения. Правда о нас, об освободительной борьбе украинского народа проложит себе путь к советским народным массам. «Ложью далеко не уедешь» — говорит украинская пословица.

Рассказать советским людям правду о нас, бандеровцах, о нашем освободительно-революционном движении — цель настоящей брошюры.

Григорій Халимоненко: Інститут козацтва: тюркського й українського

Упродовж двох століть досліджуються історичний та філологічний аспекти терміна козак, але й досі немає точної етимології його, вчені вагаються стосовно визначення хронологічної та географічної меж первісного ареалу козацтва.
Етимологію терміна козак розробляли переважно зарубіжні сходознавці й теми українського козацтва вони торкалися тільки побіжно. Історичний аспект проблеми активно досліджували українські історики (В.Антонович, М.Грушевський Д.Яворницький), та, на жаль, вони не мали достатніх можливостей розглядати феномен українського козацтва у зв’язку з козацтвом тюркським. Скуті ідеологічними догмами історики більшовицького періоду мали право говорити про козаччину як соціальне явище пізньої доби — не раніше XV сторіччя, а поєднувати генезу українського козацтва з інститутом козацтва тюркського вони, певна річ, не наважувались.
Слідом за визначним тюркологом В.Радловим більшість сходознавців констатують факт, що первісний ареал козаччини — це ті терени сучасного Казахстану й Узбекистану, що їх за доби середньовіччя називали Дешт-і-Кипчак, тобто Кипчацький степ.
Щоправда, А.Самойлович, відсунувши хронологічну межу слова козак до XI ст., поширив і кордони кипчацького степу — аж до Чорного моря, проте автор не дійшов думки, що кипчацьке козацтво слід вивчати тільки у зв’язку з українським. Натомість прообраз українського козацтва вбачали у напівкочових слов’янських громадах Азовщини, Причорномор’я та Дону історики школи В.Антоновича. Початки Запорожчини шукали в Тмуторокані М.Максимович та М.Грушевський. Виникнення козацтва пов’язували з долею змішаного українсько-тюркського населення такі чутливі історики, як М.Дашкевич, П.Клепатський. Бачили зв’язок між Чорними Клобуками й козаками М.Погодін, М.Карамзін, С.Соловйов. Основу козацтва бачив у бродницьких громадах П.Голубовський: «Якщо козаки на Україні є в 1499 році, то відкиньте достатньо часу на утворення самого Запорожжя, маючи при цьому на увазі, що обоє ці явища повинні були витворитися не за рік-два, а за десятки літ, щоб виробити ті типові риси, ті, ні з чим не схожі звичаї та мораль, якими відрізнялося Запорожжя; зробіть все це і ви прийдете до кінця ХІІІ або початку XIV століття. Остання звістка про бродників відноситься до 1254 року. Але громада, вже так відома, як бродники, що вдарялися в екскурсії і в Угорщину, й у Візантію, і яка змогла зберегтися до самісінької навали татарів, не могла зникнути раптово» [Голубовский 1884, 209].

Галина Березина: Жан Парвулеско — в поисках «третьего фактора»

В конспирологической модели Жана Парвулеско существуют не два геополитических фактора, «солнечный» и «лунный», не два «оккультных лагеря», как в дугинской модели («Евразия» и «Атлантика»), а «три оккультных фактора». Первый —  это «Секретный Орден», он же «Черный Орден», орден «Солнцепоклонников», т.е.  то, что А. Дугин называет «Орденом Евразии». Второй фактор — это «Тень Ордена», «Лунопоклонники», т.е. «Орден Атлантики». «Но их противостояние существует только за счет «сокрытия», «удаления» третьего Принципа, Императора», т.е. «Императора Евразии», «Царя Мира», который выполняет объединяющую, «синтетическую функцию».

Из этого следует вывод: когда «сокрытие» этого «третьего члена оккультной Триады» закончится, придет конец и противостоянию, «геополитической дуэли» «солнечных сил» и «лунных». А. Дугин, полностью разделяющий эту идею Парвулеско, считает, что деление на «добрых» и «злых», «служителей Бога» и «служителей Дьявола», ошибочно.

«Орден Атлантики», за которым стоит «высший центр Контр-инициации, с его главой Антихристом»,  «всерьез» (??? -ред.) воспринимает борьбу с «Орденом Евразии», выполняя при этом «провиденциально необходимую функцию», т.е. исполняя волю «центра Провиденческой Власти».

Валерий Скурлатов: Трещины вертикали и ростки модернизации

Считаю путинщину безусловным злом, поскольку она целеустремленно давит-душит низовую субъектность, которая призвана быть базисом устремленности каждого человека, каждого общества и всего человечества к наивысшему, к равнобожию, к Богочеловечеству (некий хилиастическо-эсхатологический взлёт — «коммунизм» для одних, Третий Рейх для других, Царство Божие для третьих, Нирвана для четвертых и т.д.). Путинщина загоняет русских, уже ошкурившихся захватившим их культом Золотого Тельца потребительства, в досубъектность, корёжит их души, обрекает на обессмысливание существования и на геноцидное вымирание. 

Однако в рассыпанном-деморализованном народе пока нет сил, чтобы понять происходящее и выйти из отключки и прогнать мародеров, хозяйничающих в его доме. Переломить процесс призвана сплоченная группка из нескольких прозревших и готовых к профессиональной революционной работе орговиков-пассионариев, но для их прорастания и сплетения необходимы трещины в асфальте творящейся бесовщины.

Так случилось более ста лет назад в досубъектном императорском Китае, когда под воздействием модернизирующихся обществ Запада и Востока (Япония) начались имитации модернизации при Цинском дворе, и ведомый член тогдашнего правящего тандема император Гуансюй по наущению советника Кан Ювэя (некий аналог нынешнего российского Юргенса) летом 1898 года запустил «сто дней реформ», и по феодальной «вертикали власти» зазмеились трещины. И хотя ведущий член тандема премьерша Цыси вместе с послушными ей силовиками вовремя спохватилась и поместила императора под домашний арест, а соратникам Кан Ювэя отрубила головы (сам главный реформатор сбежал в Токио), однако сквозь образовавшиеся трещины успели пробиться и ростки китайских этнозоологистов-ксенофобов, устроивших в 1900 году грандиозную «китайскую манежку» («восстание боксеров», оно же «восстание ихэтуаней»), и ростки китайской низовой субъектности во главе с модернизатором-американофилом Сунь Ятсеном, которому в августе 1905 года удалось, вдохновляясь Русской Революцией-1905, сплотить в Токио в Объединенном союзе (Тунмэнхой) «критическую массу» из десятка орговиков и тем самым учредить современную триумфальную китайскую нацию и уже через 6 лет взять под свой контроль Поднебесную, населенную 400 миллионами политически-апатичных забитых китайцев. И Цинский режим, который был не менее прогнивший, чем правящий над 140 миллионами пофигистов нынешний путинский, пал в ходе модернизационно-субъектной Синьхайской революции ровно 100 лет назад, в 1911 году.

Андрей Окара: «Удерживающая миссия»: Украинская диаспора как системообразующий фактор российского государства

При всём этническом и культурном многообразии Российской империи и ее геополитического преемника — Советского Союза, любые масштабные проекты в них осуществлялись на основе альянса великорусского и украинского народов. Российская империя, при всех возможных претензиях к ней, была совместным великорусско-украинским политическим феноменом. Когда гармония этих отношений по тем или иным причинам нарушалась, страдала не столько отдельно Россия или отдельно Украина — страдал весь восточноевропейский цивилизационный проект, являвшийся (в явном или завуалированном виде) продолжением проекта византийского.

Именно Украина стала той «критической массой», которая превратила в XVIII веке Московское царство в Российскую империю, в 1922 году позволила образовать СССР (и собственно в качестве союзного государства, а не унитарного с автономиями), а в 1991 ликвидировать это государство, именно Украина превратила СНГ в пустую формальность, консолидировав на постсоветском пространстве антимосковски настроенные режимы в неформальный блок ГУАМ.

Примечательно, что только после присоединения части Украины к Московскому царству в середине XVII века государственная идеология последнего обогащается «киевским» сюжетом (во многом благодаря «Синопсису» Иннокентия Гизеля) — четко осознанным представлением об исторической преемственности между Киевской и Московской Русью, а также представлением о «триедином русском народе» и о самодержце «Великой, Малой и Белой Руси»; первым идеологом империи стал украинский барочный писатель Феофан Прокопович. В определенном смысле Российская империя образовалась путем синтеза московской системы власти и киевской образованности, а импероосновательной мистерией для нее стала Полтавская битва, значительно пошатнувшая положение собственно украинской государственности.

Андрей Окара: «Остров Россия»: Геополитическое сказание о граде Китеже

Два года назад (в апреле 2009) случилось совсем печальное: скончался Вадим Цымбурский.

Все эти годы хотелось верить в чудо и надеяться на Провидение.

Масштаб потери пока ясен только для тех, кто лично знал Цымбурского или был начитан в его текстах.

Вероятно, через некоторое время фигура Цымбурского будет осмыслена не только в российском, но и в мировом контексте — его назовут одним из ведущих мировых интеллектуалов начала XXI века.

Мне лично довелось знать Вадима Леонидовича с 1999 года и прежде всего как геополитического и геоэкономического мыслителя — нас познакомил известный географ Дмитрий Замятин. Это был интересный период — на издохе ельцинизма, в предощущении чего-то неведомого, и интереснейший круг людей, обретавшихся в окрестностях журнала «Полис», — Ильин, Неклесса, Кочетов, Сергеев, Межуев и далее по списку.

В то время я еще делил интеллектуальное пространство на «своих», «чужих» и «травоядных интеллектуалов». Цымбурский заставил усомниться в адекватности такого деления — хотя бы потому, что ни к одной из этих групп причислить я его не смог. Цымбурский иронизировал над популярным в те годы и интересным мне представлением о Катехоне и говорил, что в раннем христианстве ничего подобного не было, что идея об отдалении Конца и Страшного Суда возникла позже — у Тертуллиана. И вообще его понимание географического — геополитики, геоэкономики и геокультуры — заставляло многих отойти от, казалось бы, железобетонных догм конца 1990-х — от того самого дуализма Моря и Суши. Вместе с тем, упоминания в его присутствии о либералах, шире — о современных политиках как таковых вызывали у него сначала иронию, позже — сарказм и желание жестоко поквитаться. До сих пор помню его реакцию на мою неловкую попытку сравнить Путина с Павлом I…

Андрей Окара: Незримое сияние «Волшебной горы»

Известие о внезапной кончине Артура Медведева повергло в шок всё сообщество, которое он сам долгие годы собирал вокруг своего главного проекта — философско-эзотерического альманаха «Волшебная Гора». В тот факт, что Медведева больше нет, никто не мог поверить. Некоторые, включая автора сих строк, не верят до сих пор. Возможно, потому что в поколении московских интеллектуалов рождения конца 1960-х – начала 1970-х уход Артура – первая заметная утрата…

Сообщество людей, группировавшихся вокруг Артура Медведева, было удивительным. Они были небогаты, но при этом слабо зациклены на деньгах и успехе. Почти субкультура, но крайне элитарная, требующая от человека внутренней работы, собственного размышления и соучастия. Лично мне эти люди, именовавшие себя традиционалистами и метафизиками, напоминали ранних немецких романтиков – кстати, именно от всевозможных Новалисов, Шлегелей, Людвигов Тиков и Ваккенродеров тянулась одна из нитей духовной и интеллектуальной преемственности.

Во второй половине 1990-х круто было пойти в «манагеры», карьера «офисного планктона» считалась удачей. Для мыслящих людей практически не существовало эффективных социальных ниш: ни ельцинской, ни раннепутинской России не нужны были ни энергия, ни талант молодого «креативного класса». Разговоры о стратегии развития государства считались благоглупостью, слово «метафизика» вообще можно было произносить тихо и лишь в кругу единомышленников – чтобы не сочли за сумасшедшего. Энтропия духа и интеллекта воспринималась как что-то само собой разумеющееся.

«Туле-Сарматия»: От «новых правых» — к «гуманитарным правым» и Интертрадиционализму

Бог —

То, что они называют Богом,
То, для чего нет имени, —
Ищет. Им слышно, как он бродит рядом:
В крике раненой птицы, визге
Пойманного зверя.
Ив Бонфуа

Метаполитический проект «Туле-Сарматия», появившийся несколько лет назад как совместная инициатива гуманитариев из России, Украины и Болгарии, поначалу позиционировал себя как «новый правый» интеллектуальный клуб и потому активно стремился закрепиться именно на «правом» (и даже «ультраправом») смысловом поле. Однако с течением времени его месседж претерпел значительные изменения, что было вызвано рядом существенных и даже, не побоимся это особо подчеркнуть, судьбоносных причин. Одной из таких причин стало осознание факта ограниченности фактически любого, жёстко привязанного к той или иной идеологии, дискурса, претендующего на единственно допустимую, без каких-либо иных возможностей, альтернативу. 

Явный кризис «классических» идеологических парадигм не мог не отразиться на метаполитических изысканиях «Туле-Сарматии». И именно потому был, наконец, осуществлён решительный поворот от былых, безнадёжно омертвевших, к прискорбию, форм и мАксим к большей открытости, к недогматичности и мировоззренческой «пластичности». Перемены стали, несомненно, новым поворотом для «Туле-Сарматии». Да, что-то окончательно изменилось в месседже проекта, но что-то, напротив, открылось — причём с весьма неожиданной стороны. «Туле-Сарматия» смело, не оглядываясь назад, ступила на ранее неизведанные территории, которые, как оказалось, находились совсем рядом, едва ли не на расстоянии вытянутой руки.

На качестве месседжа во многом сказался и поворот от копирования мифологии и эстетики «новых правых» к гораздо более гармоничной альтернативе так называемых «гуманитарных правых».