Михаил Дубровский: Будущеее России: принцип цивилизационного треугольника

Как не стать Азиопой и найти свой путь в современном мире

Историческая судьба России формировалась под влиянием трех основных цивилизационных центров: Византийской Империи, Золотой Орды и Европы. В определенном смысле можно говорить, что Россия есть результат наложения трех проектов.

Каждый из них, в свою очередь, является проекцией одной из вершин базового треугольника противоречий. Эти проекты нашли свое выражение, как в политической географии нашей страны, так и в пространстве общественно-политических движений. Рассмотрим эти проекты в их исторической перспективе.

Исторический анализ. Европейский проект — развитие

Прежде всего, это Великий Новгород, а после его разгрома Москвой — Великое Княжество Литовское (ВКЛ). Интересно, что, когда Новгородским князем был Александр Невский (явно тяготевший к иной проектности), европейский проект был проявлен в Галицко-Волынском княжестве.

Позже центром европейского проекта становится Санкт-Петербург. Европейский проект представлен и в общественном движении — партия западников в русской интеллигенции XIX века. Из всего вышеизложенного можно сделать вывод, что европейский проект достаточно силен и играет важную роль в развитии российской государственности. При этом на протяжении всей истории этот проект постоянно репрессируется.

Основная интенция европейского проекта — уважение к отдельной личности, а также — просвещение, развитие науки, искусства, образования, а следовательно и промышленности.

Высшим проявлением этого проекта, по видимому, стоит считать достижения в освоении космоса и в ядерной индустрии.

В настоящее время этот проект представлен частью интеллигенции и западными направлениями христианства (католики и протестанты). Центр — Санкт-Петербург.

Византийский проект. Стабильность

Первоначальным центром, по всей видимости, можно считать Киев, поскольку крещение князя Владимира определила дальнейшее развитие Руси в Византийском фарватере. Затем центром становится Москва, что и выражается в концепции «Москва — Третий Рим». В общественном движении этот проект представлен славянофилами.

Основные позиции византийского проекта следующие: государство понимается как высшая ценность, стремление к имперскому типу государственного устройства и мессианское самосознание народа.

В настоящее время это — доминирующий проект в российском обществе, его поддерживают многие силы, прежде всего — РПЦ. Центр — Москва.

Ордынский (степной) проект. Спонтанность

Изначальный значимый для России центр данного проекта — это столица Золотой Орды Сарай. Можно однозначно говорить, что этот проект также ярко представлен в российской истории, что можно видеть хотя бы из того, что Россия занимает территорию, практический совпадающую с Великим монгольским улусом.

Однако после распада Орды и разгрома Казанского ханства, его невозможно локализовать его в определенном месте. В общественном движении он представлен казачеством, первопроходцами и евразийцами (Трубецкой, Гумилев и так далее).

Основная интенция — свобода, прежде всего — свобода передвижения. Стремление к открытию неизведанного, преодолению препятствий

В настоящее время также трудно выделить центр этого проекта и общественные силы, которые его олицетворяют. Возможно, это ислам и буддизм.

Анализ ситуации

На первый взгляд Россия имеет в своем основании идеальную картину — есть классический баланс, который может стать основанием для нормального развития страны и ее народа. Но на практике ситуация иная: история России в основном представляет собой чередование периодов тоталитаризма и смуты. Похоже, что в нашей истории произошел перекос, при котором один проект — Византийский, присвоил себе исключительное право определять путь России.

Jandos Temirgali: Демократия у нас в крови. В нашем характере, традициях, менталитете.

Трижды неправ тот, кто любит повторять, что казахи не готовы к демократии, что нам якобы нужно очень долго ее прививать. Я лично убежден, что демократия у нас в крови. В нашем характере, традициях, менталитете.

QAZAQ = свободный человек (еркін адам). Носитель древней традиции военной демократии, которая зародилась ещё в скифских кочевых обществах. Поэтому греки и другие европейцы здесь нам не указ. У нас есть собственные традиции. Казахи жили в свободном обществе вплоть до колонизации в XIX веке.

Для того, чтобы быть свободным человеком, нужна территория, мобильность и оружие. Каждый носитель оружия имел право голоса. Каждый был равным другому. В Степи каждый имел право на собственное мнение, мог в любой момент уйти от неугодного правителя. Тюрем не существовало как таковых. Этим мы и отличаемся от других народов, поэтому и имя у нас соответствующие - QAZAQ!

Да, после насильственного перехода на оседлость мы многое потеряли. Но сохранили ментальность. Даже я, городской казах, воспитан в таких традициях и тянусь к такому обществу. Прекрасно чувствую себя не в пост-совковых морально разлагающихся, а в настоящих мужицких казахских обществах. Там свои понятия, есть прямота и простота. Вольница: все свободны и равны. При этом, защищены законом Всевышнего, охранены моральным кодексом.

Ханы и старшины не могли самовольно решать судьбу народа. Существовала своя система сдержек и противовесов. Олицетворением правосудия был суд биев. Но и бии, принимавшие несправедливые решения не в интересах народа, теряли легитимность.

Поэтому когда некоторые невежды оправдывают нынешнее несвободное состояние казахского общества нашей историей и традициями, то это переходит все границы. Дескать, мы должны терпеть деспотию, потому что мы "восточный народ". Но позвольте, разве казах подобен сарту или китайцу? Не позволяйте рабским душам провозглашать рабовладельческий строй в Казахской Степи!

Олег Гроссу: Амазонка на страже Времени

 

Валерий Пекар: Границы и дороги: Судьба Украины в мировом контексте

Поклонники конспирологических теорий любят рассуждать о великих скрытых силах, которые правят миром, — тайных орденах или секретных мировых правительствах. Голливуд и книги Дэна Брауна подогревают интерес к этой теме и делают на ней немалые деньги, пользуясь тем, что дешевые истории о тайных обществах читает намного больше людей, чем тонкие интеллигентные насмешки над ними Умберто Эко. Тамплиеры и иллюминаты передают привет сионским мудрецам.

Мы выходим из круга
Мы выходим на свет
Это знак, что команда уже собралась
Мы узнаем друг друга
После долгих лет
По улыбке и по цвету глаз…

Андрей Макаревич

Стремление очеловечить скрытые силы, правящие миром, сродни идолопоклонству. Магическое мышление древних (да и современных) людей приписывает деревьям и горам, каменным истуканам и невидимым духам силу управлять погодой и урожаем. Так и сегодня вполне состоявшиеся бизнесмены склонны порассуждать о «клане Ротшильдов» и «клане Рокфеллеров», которые сошлись в большой игре на великой шахматной доске, именуемой Земля.

Однако же магическое мышление — свойство раннего детства человеческой цивилизации. Научившись понимать движущие силы погоды и урожая (и даже немного умея управлять вторым), пора разобраться в силах, правящих мировой экономикой и политикой. При внимательном рассмотрении с взрослой позиции оказывается, что тысячелетних тайных обществ, основанных еще инками и фараонами, с их сложными обрядами инициации и коммуникации, опутавших сетью всю планету, — их не существует. Впрочем, конспирологов этим не убедишь, ведь, как заметил уже упомянутый Умберто Эко, главная задача любого тайного общества — сделать так, чтобы его не обнаружили, и именно поэтому необнаружимость тайных орденов служит неопровержимым доказательством их существования. Задачка по формальной логике для первого курса, по ходу решения которой все желающие могут напиться чаю из чайника Рассела.

Блаженніший Любомир Гузар: Про надію і місію

Ми мусимо усвідомлювати, що перебуваємо на межі двох великих культур — візантійської й латинської. Отже, ми і вбираємо позитивні риси з обох боків, і наражаємося на подвійну небезпеку: як на візантійський цезаропапізм, так і на ліберальні тенденції Заходу. Ми — та лабораторія, в якій зустрічаються ці елементи. Якщо будемо мудрі й старанно працюватимемо, то маємо шанс скористатися кращими рисами обох. Бо ми маємо величезну духовну культуру візантійської традиції і дуже поважну традицію суспільного служіння, відпрацьовану на Заході. Якби ми зуміли це поєднати, то стали би великою потугою. Ми недобачаємо своїх колосальних можливостей. Самої місії України.

Не можу не визнати: спостерігати за Українською греко-католицькою церквою не набридає. Без цієї конфесії церковна політика України втратила би значну долю інтриги. Вона ніби навмисно тримає у певній напрузі навіть нашу, звиклу до своєї «межової» природи, країну. Її рішення (щоби не сказати — саме її існування) викликає бурхливу реакцію православного світу — досить сказати, що проти ідеї патріархального статусу УГКЦ виступає вже не тільки московський патріархат (до нього вже звикли), але й «перший серед рівних» Константинопольський патріарх надіслав Папі Римському свій протест. В ній дуже зацікавлена Апостольська столиця, яка вбачає у ідеї «католицизму східного обряду» великі екуменічні перспективи. Не приєднуючись до «единых порывов» підписання спільних провласних політичних звернень, в яких часом зливаються навіть такі супротивники, як предстоятелі УПЦ та УПЦ КП, Синод єпископів УГКЦ часом видає послання «до всіх людей доброї волі», котрі, не зважаючи на їхню обережність, являють зразки дещо призабутої в нашій країні громадянської мужності. З одним з них «ДТ» нещодавно знайомило своїх читачів. Сьогодні ми пропонуємо бесду з Патріархом УГКЦ Блаженнішим Любомиром кардиналом Гузаром.

— Нещодавно ви підписали звернення синоду єпископів Києво-галицької митрополії щодо соціально-політичної ситуації в Україні. Що спричинило вихід цього документа?

— Ми зазвичай перед виборами видавали якісь документи. І ще влітку минулого року вирішили, що треба готуватися, — почали збирати матеріали, писати. Хотіли видати якийсь документ за рік до виборів — наприкінці жовтня. Нам це не вдалося — я був у роз’їздах, інші владики були зайняті, було багато різної роботи. У жовтні стало зрозуміло, що політична ситуація змінюється. Ми думали концентруватися в нашому документі на виборах — і тим обмежитися. Але у зв’язку зі зміною обставин — маю на увазі дискусії у Верховній Раді, розгубленість народу, якому важко розібратися що до чого, — ми зрозуміли, що треба писати інакше. І вийшло це звернення, яке ви читали. Це не є все, що ми хотіли би сказати. Але треба було з чогось почати. Ми відчули якийсь неспокій і зрозуміли, що не варто намагатися відразу сказати про все й відкладати, допоки ми всього не напишемо. Краще видати те, що є, коли воно справді актуально. Потім будемо писати ще щось, відповідно до того, як розвиватиметься політична ситуація. Ми відчули, що саме зараз, коли одна сесія бурхливо закінчилася, інша бурхливо починається, треба постаратися внести трошки спокою і, головно, надії. Бо люди почали думати: нічого вже не зробиш, усе повертається до минулого. Ми часто говоримо про надію в сенсі позагробового життя. Але тут треба було дати якусь реальну надію, щоби люди відчули силу вийти з цієї ситуації. Ми хотіли звернути увагу в першу чергу на брак морального мислення в нас. Наш народ є спадкоємцем дуже тяжких переживань, спадкоємцем більшовицько-комуністичного світу, в якому намагалися створити нову людину. І щоби створити щось нове, знищували старе — ту нашу багату християнську культуру. Багато наробили лиха. Люди постраждали від того — вони поранені, збентежені, дезорієнтовані. Але ми можемо спокійно сказати, що людину не знищили зовсім, не знищили її моральних якостей. Хоча й дуже послабили. Кожен з нас і хотів би щось добре зробити, а коли настає для того час — нам бракне сил. Ми не маємо внутрішньої сили виконувати свої кращі наміри. Це наша проблема сьогодні. Люди мусять працювати над собою, ставати внутрішньо сильнішими. Якщо ми будемо думати: нехай змінюється уряд, президент, Верховна Рада — всі, тільки не я, — тоді нема надії, бо кожен мусить нести відповідальність. Ми ще будемо намагатися заохотити людей працювати над собою. Щоби люди не зневірювалися стосовно самих себе, вірили, що цілком можливо підносити себе і тим самим підносити все суспільство.

Олег Жерноклеєв: Третій чин Згромадження Воплоченого Слова УГКЦ

Олег Жерноклєєв, доктор історичних наук, професор

Потреба тіснішого залучення мирян до життя Церкви в сучасних умовах не лише зберігає свою актуальність, але й набуває дедалі більшого значення на тлі духовного занепаду й релігійного збайдужіння (особливо в суспільствах із високим рівнем добробуту), поширення так званої «масової культури» з її пропагандою морального нігілізму, егоцентризму та споживацьких цінностей, ураженим якими виявляється передусім молоде покоління. Усе це, навіть перед лицем серйозних життєвих труднощів і суспільних негараздів, провокує та підтримує типову, на жаль, для сьогодення ситуацію «такого життя, мовби Бог не існував».

Другий Ватиканський Собор Католицької Церкви (1962–1965 рр.) у кількох документах («Догматична конституція про Церкву», «Декрет про апостолят мирян») дав докладні визначення місця й ролі віруючих мирян у Церкві, підкреслюючи їх покликання до святості та впорядкування земних справ по Божому. Ідеї Собору були розвинуті в посланнях римських понтифіків. Зокрема, Іван-Павло ІІ в Апостольському повчанні «Покликання і місія мирян» (1988 р.) указав на потребу нової євангелізації сучасного світу та активної участі мирян у цій апостольській справі. Важливим був наголос на тому факті, що вірні-миряни є не лише повноцінними й рівноправними членами Церкви, але що вони, властиво, є Церквою, з чого випливають їх апостольські й інші функції та обов’язки. Діючий понтифік Папа Римський Венедикт XVI у своєму Слові до греко-католицьких єпископів з України (1 лютого 2008 р.) також закликав сприяти активнішому включенню мирян у місію Церкви з тим, щоб вони могли «бути живою євангельською «закваскою» в різних суспільних середовищах» і зробили свій внесок до спільного добра українського суспільства.

Різноманітні спільноти віруючих-мирян («треті чини», світські інститути, «терціарії») є невід’ємними складовими частинами цілої низки католицьких чернечих орденів і згромаджень, що існують та діють у Європі та світі від кількох десятиліть до багатьох століть.

Серед них, мабуть, наймолодшим за часом існування в Україні є Третій чин Згромадження Воплоченого Слова Української греко-католицької церкви.

Сергей Рубцов: Вырезанная история: Памяти казаков, отдавших жизнь за свободу

Ф.С.Рубцов справа во время службы
в драгунском полку Императорской-Армии

«Мы не выйдем из этой окаянной смуты, пока не отделим честно и четко правду от  лжи, и не начнем стойко и мужественно выговаривать правду».
И.А.Ильин

Залитый солнцем Ростов конца шестидесятых. Марево зноя над раскаленным
асфальтом. Тихий шелест листвы в кроне старого дерева у  перехода через улицу Энгельса. Я стою в его тени и держу за руку свою тетю, во все глаза разглядывая колонны идущих мимо солдат. Тишина замершего в полуденной дреме города, нарушаемая лишь резкими звуками команд и мерным шумом шагов проходящего строя.
— Как же я вас ненавижу… — неожиданно раздается надо мной голос тети, Полины Николаевны Рубцовой, интеллигентнейшего человека и врача, закончившего еще Варшавский Университет.
— Почему ненавидите, тетя Лина?! Это же наши солдаты… — оторопело посмотрел я на нее, за всю жизнь не позволившую себе грубого слова.
— Какие они тебе «наши»?! Ты знаешь, как мы жили, пока они сюда не пришли?
И я осекся, увидев остановившиеся её глаза на бледном от ненависти лице.
Что за ненависть жгла ее душу, не сумевшая погаснуть за столько лет? И возможно ли вообще простить прошлое? Я так и не успел узнать у нее это. Слишком мал был, когда она уже ушла из жизни. А больше и спросить было некого…
Удивительная вещь память. Давно минувшее с ее помощью обретает жизнь и наполняется яркими красками, позволяя нам переоценивать события  далекого прошлого и искать  в нем ответы на вопросы сегодняшнего дня.
Мне сейчас ровно столько же, сколько было моему прадеду Федору Степановичу Рубцову, когда дождливой осенней ночью 1919 года он оседлал коня и навсегда покинул родную станицу, чтобы найти свою смерть в кубанской степи. Самый разгар Гражданской войны. Плохо вооруженные и измотанные в неравных боях казачьи части потерпели тогда поражение под Царицыным и стали медленно отступать, заливая землю своей кровью и оставляя сотни безвестных могил. А впереди еще был ужас Новороссийска и Нота Турции красной Москве «за загрязнение вод Черного моря трупами», расказачивание и коллективизация, репрессии и новая война, и снова тюрьмы, лагеря и расстрелы. И целые пласты пропагандистской лжи, которой измазали даже  имя моего народа.
Вы только вдумайтесь в эти цифры — из более двух с половиной миллионов казаков, живших на Дону к январю 1917 года, на сегодняшний день осталось менее пятидесяти тысяч! Остальные погибли или не родились. Их родители сгинули в лагерях ГУЛАГ, полегли в оврагах и рвах общих могил, да растворились в изгнании на чужбине.
Знала ли История более страшный геноцид, когда целый народ умышленно уничтожался под корень? И могла ли избежать общей участи наша семья, входившая в десятку богатейших по Первому Донскому округу?

Роман Багдасаров: О евразийстве. Сейчас очевидно, что есть два понимания евразийства

Сейчас очевидно, что есть два понимания евразийства.

Одно из них - это евразийство как шаг по созданию всемирной надгосударственной системы. Осознание общности не «геополитических» (геополитика — форма милитаристской или скрытомилитаристской пропаганды), а геофизических интересов населения самого большого материка на планете. Только эта общность естественных интересов человечества и поможет нащупать некую единую для ВСЕХ государств и групп населения линию, способную влиять на политическое поле.

Второе евразийство - это идеология изоляционизма, антиглобалистский проект, занятый поиском аргументации для отрицания общечеловеческих интересов, доходящий до некоего «цивилизационного расизма». Сегодня в России это евразийство производит впечатление единственного, благодаря своей крикливости, откровенному обслуживанию действий команды РФ. Изоляционизм начинает дополнятся откровенным экспансионизмом.

Сколько ещё фейк будет мешать горизонтальной интеграции Евразии? Видимо, некоторое время будет, пока не исчерпает ресурс публичного доверия, связанного с самим термином «евразийство». А пока этого не произошло, евразийство-1 продолжит своё скромное дело, стараясь как можно меньше употреблять само это слово.

Сергей Морозов: У России нет души

Где живет душа народа? Националисты 19 века, например Джузеппе Мадзини, думали, что в языке. Когда Италию наконец-то объединили, выяснилось, что общего языка нет, и жители Севера не понимают жителей Юга. После такого на некоторое время от столь конкретного анимизма отказались.

Язык, хотя и является средством, обладает чувством передавать, что истинно, а что ложно – одним только звучанием. Европейская душа и душа Европы – скорее одно и то же. Душа России и русская душа – здесь чувствуется разница; если сказать «эгрегор России» и «русская душа» – разница усиливается.

Душа живет в резонансе душ людей и вещей, как инструментом, как рупором усиленным элементами культуры. Этот резонанс выражается фразой «… находит отклик в душе».

Чем менее объект, тем более выражена и понятна его душа, тем больше компонентов души может быть открыто. Душа Германии выражена более ярко, чем душа Северной Европы. Душа Северной Европы более понятна, чем душа Европы вообще. Души городов и малых стран бывают видны невооруженным глазом. Достаточно сказать: «Венеция», или «Петербург» — и душа города раскрывается через максимально доступные образы, передавая стиль и через него направление.

Души-эгрегоры не могут являться частью чего-то. Душа Германии не есть часть души Европы. Объединение вещей не приводит к объединению их душ, души есть толь у чего-то целостного. Да, душа Европы, душа любой культуры вообще – это городская душа. Но она возникает над городами, над городской культурой, не как их синтез, а как венчающее дополнение.

Кирилл Серебренитский: Черкесская тактическая группа — le Groupement Tcherkesse. Франция, Войска Леванта. 1922 — 1946.

Капитан Филибер Колле, су-лейтенант
Осман-бей и су-лейтенант Туфик-бей.

1. В июле 1920 года Арабское Королевство Сирия было оккупировано французскими войсками, король Фейсал ибн Хуйсен низложен и Лига Наций ввела страну под мандат Франции. Уже через несколько месяцев два черкеса, Осман бей и Туфик бей, — ( Osman Bey и Toufik Bey), бывшие османские офицеры, предложили свои сабли новой администрации.
Они сформировали небольшой отряд, около 50 черкесских всадников, и достаточно успешно несли службу в окрестностях Алеппо, охраняя дороги от крайне опасных банд бедуинов.
В 1922 году развернулась серия восстаний по всей Сирии; наиболее опасным был мятеж друзов в вечно воюющем против любой власти нагорье Джебель эль Друз; силы мятежников оценивали в 50 000 человек.

2. В это время в Алеппо прибыл двадцатишестилетний лейтенант Филибер Колле (Philibert Collet), офицер разведки Армии Леванта (officier de renseignements de l’Armee du Levant). Это был герой Первой мировой войны,(он воевал в 9ом маршевом полку Алжирских стрелков, 9eme regiment de Marche des tirailleurs algeriens), кавалер Почётного Легиона и Военного Креста с четырьми надписями (une croix de guerre avec quatre citations и chevalier de la Legion d’honneur, обе награды — 1918). В Сирии он служил с 1919 года, в 1920ом обратил на себя внимание при усмирении восстания алауитов-исмаилийя; по некоторым сообщениям, несколько месяцев командовал эскадроном Исмаилитов в составе колониальных войск. В 1922ом лейтенант был назначен в Алеппо, и там познакомился с вождями черкесов. Осман-бей, командир черкесского взвода, стал его другом.
Филибер Колле, чистокровный француз, точнее,»пье-нуар» — африканский колонист, уроженец Алжира, — с самого начала проникся черкесским духом, словно изначально был мистически предназначен для того, чтобы стать героем и вождём этого горделиво-замкнутого, опасного, отчуждённого народа, — адыге. Черкесам Колле отдал следующие двадцать лет, — почти всю свою, весьма недолгую, жизнь.

Бируте Ланге, Юрий Томин: Сборник древнеалбанских законов «Канун Лека Дукагини» (Kanuni i Leke Dukagjinit) как юридический и литературный памятник духовной культуры албанского народа

Говоря о многих источниках, свидетельствующих о развитии юриспруденции, философии, и государственности в Восточной Европе, сложно не упомянуть один из наиболее значимых памятников государства и права, который, более того, является уникальным свидетельством политической, философской и религиозной мысли народов Балкан. Это – сборник законов, который традиционно относят к «праву обычая» – своду устных правовых норм Северной Албании, известный как «Канун Лека Дукагини» [1]. «Канун» – по-албански значит «закон» (происходит от греческого «канон»), смысл этого понятия близок к известному на Кавказе понятию «адат» – «право обычая», т.е. комплекс неписаных законов, норм, обычаев, порядков, регулировавших семейную и общественную жизнь. В Албании известно несколько таких комплексов, записи которых не были сделаны или во всяком случае не сохранились.

Стоит отметить, что этот законник имел большую роль в политическом развитии народов, живших на територии Косово и Северной Албании. Книга, эта оказывала влияние на мировоззрение албанского народа долгое время. Даже в условиях порабощения албанских земель Османской империей, свод исконно албанских законов играл особую роль: это был символ национального самосознания и культуры, которая существовала как единое целое, как сила, духовно противостоящая чужим влияниям, а именно – османским завоевателям, что в те времена господствовали на Балканах. Несколько столетий продолжалось это сопротивление. Оно было крайне сложным процессом, и одной из главных задач, которая предстояла албанскому народу, – это сохранение своей духовной культуры, мировоззрения, национальной идентичности. Одним из важнейших путей к этому сохранению было уделение особого внимания литературным, историческим и правовым памятникам.

Кирилл Серебренитский: Король Джоакино в замке Бельмонт (Брульоны для Дюма). Ч. V

Marzena A. Broel-Plater - Графиня Маржена Броэль-Плятер, " Artist, Painter, Designer & Poet",- и, насколько я понял, коуч-инструктор. Её тётушка (с разницей в два века) - героиня, повесть о которой я сейчас дописываю, - графиня Констанция Мануцци, возлюбленная короля Джоакино Мюрата.  Если графиня Констанция Мануцци выглядела как-то так, то можно понять, почему Мюрат застрял в замке Бельмонт на неделю во время наступления.

Её тётушка (с разницей в два века) — графиня Констанция Мануцци. Если возлюбленная короля Джоакино выглядела как-то так, то можно понять, почему Мюрат застрял в замке Бельмонт на неделю во время наступления.

** Смею предположить – с юности, со времён пребывания в интимном окружении Императора Павла, — графиня Констацния Мануцци приобрела вкус к высшей политике.

Вкус, из-за которого её – уже много лет, — жгла злая острая жажда, томил скучный серый голод.

После гибели Павла супруги Мануцци были отторгнуты дворов в Петербурге. Александр, новый Император, тщательно избавлялся от всех, кому благоволил его отец. У которого пристрастия к людям часто были странны и неожиданны.

Кирилл Серебренитский: Король Джоакино в замке Бельмонт (Брульоны для Дюма). Ч. IV

Герб графов Броэдь-Плятер. 

** Итак, как и положено в сказке – король Джоакино покинул замок Бельмонт.
Несомненно, он намеревался вернуться, и – скоро; нужно было только разгромить Империю — Российскую, восстановить Королевство – Польское, и, наверно, создать ещё несколько герцогств.
Но эта сказка получилось — печальной, как этого всегда бывает, если сказка сугубо исторична и строго документальна.
Король больше не вернулся в Бельмонт, никогда.

Констанс, — ради которой король Джоакино так надрывно желал вырваться из войны, укрыться в белорусских лесах, — наоборот, осталась в Бельмонте.
Скорее всего, они больше никогда не увиделись. Но всё же – «скорее всего», потому что – если о короле Джоакино известно относительно много, несколько книг написано, — то об этой Констанции из Бельмонта известно слишком уж мало.
К сожалению, даже портрета её я пока что не смог отыскать.
В несколько строчек можно уложить – всё, что от неё осталось. Нельзя ничего утверждать – определённо.
Вполне возможно, бельмонтский роман не оборвался в июне 1812го.

** Konstancja Manuzzi hr. Broel-Plater z Broelu h. wł, — графиня Констанция Мануцци, урождённая графиня Броэль-Плятер з Броэли, герба того же имени: это – супруга владельца Бельмонта.
Родословия, как им и положено, немного, немногословны. Но – всё же.
В 1812ом графине — 30 лет ;
( жить ей предстоит ещё неимоверно долго, — в отличие от Мюрата, которому осталось три с небольшим года жизни).

Кирилл Серебренитский: Король Джоакино в замке Бельмонт (Брульоны для Дюма). Ч. III

Огюстэн де Белльяр, граф Империи

НАНЧАЛЬНИК ШТАБА ИЗ ВАНДЕИ И ЗАМЕСТИТЕЛЬ НАЧАЛЬНИКА ШТАБА ИЗ КАМЕНЕЦ-ПОДОЛЬСКА.

** Помимо свиты, — конечно, вместе с Мюратом прибыл Главный Штаб Резервной Кавалерии. Шеф штаба – это дивизионный генерал граф Огюстэн Даниэль де Белльяр (Belliard); (1769 + 1832). Этот штабист был знаменит в Великой Армии – почти так же, как король-главнокомандующий.
На первый взгляд, это очень обычный французский генерал, он и выглядел почти что демонстративно буднично: благообразный, небольшого роста, лысоватый, пузатый, — если бы не мундир и не сверкание наград, — был бы мэр небольшого городка или провинциальный адвокат.

На самом деле это был человек предельно волевой, жёсткий, скрыто-опасный. Его карьера шла удачно, но обычно – если следить за повышениями в чинах; но вот если отслеживать биографическую подробности его формуляра, — то видятся резкие зигзаги: из штаба – в сражение, в атаку; потом опять – в штаб.
Огюст де Белльяр – родом из Вандеи, ему сорок три года; сын королевского прокурора, с 1791го – волонтёр Республики, побывал при Вальми, Жемаппе и других знаменитых сражениях в Германии и Нидерландах. С первых дней он, как и Мюрат, воевал под началом молодого Бонапарта в Итальянской армии; прямо на поле сражения при Арколе, 18 ноября 1796го, Бонапарт произвёл Белльяра в чин бригадного генерала; с апреля 1800го он – дивизионный генерал; этот чин Белльяр получил в Египте.
В Африке он воевал с первых дней до последних, с марта 1798го по июнь 1801го; отличился при Александрии, Гелиополисе, Пирамидах; с 20 июня 1800 года – военный губернатор Каира, вопреки реалиям – на протяжении года удерживал столицу в глубинах Африки с 7 000 французских солдат.
Наполеон запомнил этого вандейца по Египту: его ровное, упорное, неустанное бесстрашие – в том числе в ситациях безвыходных, даже гибельно-абсурдных; редкая черта у француза, и бесценная – для офицера.

Кирилл Серебренитский: Король Джоакино в замке Бельмонт (Брульоны для Дюма). Ч. II

Orso Maria Guerrini в роли короля Джоакино (1975)

КОРОНЫ ПОД КОПЫТАМИ.

** Невыносимо жаркие дни середины июля 1812 года: третья неделя войны — такой долгожданной и такой устрашающей.
Громокипящие дни Большой Истории: вглубь России – ещё никто не знает, куда именно, — движется Великая Армия, самое большое войско планеты.
Это – не привычные равнины и горные хребты Европы, по которым предки солдат Великой Армии маршировали и при Луи XIV, при Фридрихе Великом, при Августе Сильном, и так далее, вглубь, до Карла Великого.
Даже Литва – сумрачная, диковинная, ограждённая лесными чащами граница Запада, — уже позади, а Польша – теперь уже отдалённый тыл. Ещё недельный переход, и – начнётся Московия, а дальше – Волга, а там — Азия, девственные сухопутные дороги в Индию и Китай.
Эти недели — не только война. Это также дни раскалённой политической интриги: на глазах – как новые горные хребты из кипящей лавы, – образуются новые государства, возникают новые троны, формируются новые правительства.
28 мая 1812 провозглашена в Варшаве Генеральная Конфедерация, Konfederacja Generalna Krolestwa Polskiego, которая должна была восстановить Ржечь Посполиту (или даже, как писали иные шляхетские романткики, — Сарматскую империю); должно вновь соединиться земли, когда-то бывшие под польским владычеством. Во главе был Маршалок Конфедерации – почти восьмидесятилетний князь Адам Казимеж Чарторыйский.