Александр Волынский: Метафизика рашизма

Рашизм - это  антисистема. Антисистема  от  системы  отличается  тем, что  система  имеет  собственную  положительную  цель, антисистема  направлена  только  на   разрушение  другой  системы. Система  без  антисистемы  спокойно  существует, антисистема  сама  по  себе  абсурдна. Добро  может  победить  зло, а  вот  зло,  победив  добро,  уничтожает  само  себя.

Запад  построен  на  принципах   рационального   эгоизма, так  вели  себя  и  эллины,  и  римляне, и  англосаксы. Ислам - анархичен. Китай  и  Индия  построены  на  принципах бюрократической  и  кастовой иерархии. Евразийские  пространства  могла  цементировать    только  тотальная  деспотия, стабильные  иерархии  при  огромных  пустых пространствах  были  невозможны, народ  просто  разбегался  по  лесам  и  степям. 

Россия  изначально  пошла по  пути  иудаизма, каким  шла  и  Византия. В  центре  Константинополя  стоял  храм  Мудрости  в  котором  царь  и  первосвященник  осуществляли  симфонию  государства  и  церкви, по  заветам  Иоанна  Златоуста. Сам  Иоанн  резко  нападал  на  иудеев, но  только  потому, что  его  модель  была  очень  похожа  на  Ветхозаветное  царство  Давида  и  Соломона. Иудаизм  позволяет  любому  язычнику-гою  стать  иудеем, в  Византии  все  православные  были  ромеями.

Монгольское  завоевание  включило   Московское  княжество  в   деспотическую  империю, развалившуюся  на  множество  улусов, управляемых  конкурирующими  ханами, которых  в  Москве  по  византийской   традиции  звали  царями. Анархичность  кочевников  оказалась  ближе  всего  к  Исламу  и  деспотизм  ханов  был  ограничен  шариатом. Но  Москва  противопоставила  себя  остальным  улусам, противопоставила  себя  Западу  и  попыталась  стать  продолжением  исчезнувшей  Византии.  Как  иудеи  веками  мечтали  вернуться  в Иерусалим, так  в  Москве  веками  грезили  о  Святой  Софии.

Петровская  модернизация  была  крайне  деспотичной. Церковь  была  сломлена, анархичное  казачество  и  исламское  население  приведены  к  покорности. Революционные  западные  идеи  загнаны  в  подполье. Что  осталось? Рашизм. Причем  революция принципиально  ничего  не  поменяла. 

Вот  что  писал  Бердяев  об  обер-прокуроре  Синода  Победоносцеве  и  Ленине:

"... Победоносцев ….был духовным вождём старой монархической России эпохи упадка. Ленин был духовным вождём новой коммунистической России. Он много лет господствовал в подготовительном к революции процессе, а после революции правил Россией. Победоносцев и Ленин представляли полярно противоположные идеи. Но есть сходство в их душевной структуре, они во многом принадлежат к одному и тому же типу. Победоносцев был более замечательным, сложным и интересным человеком, чем это о нём думают, когда обращают внимание исключительно на его реакционную политику. Я когда-то характеризовал мировоззрение Победоносцева как „нигилизм на религиозной почве“. Он был нигилистом в отношении к человеку и миру, он абсолютно не верил в человека, считал человеческую природу безнадёжно дурной и ничтожной. „Человек измельчал, характер выветрился. Гляжу вокруг себя, и не вижу на ком взгляд остановить“. У него выработалось презрительное и унизительное отношение к человеческой жизни, к жизни мира. Это отношение распространялось у него и на епископов, с которыми он имел дело, как обер-прокурор Св. Синода. <…> Из своего неверия в человека, из своего нигилистического отношения к миру Победоносцев сделал крайне реакционные выводы. Победоносцев верил в Бога, но эту свою веру в Бога не мог перенести на своё отношение к человеку и миру. В своей личной жизни этот человек, приобретший репутацию великого инквизитора, был мягким, он трогательно любил детей, боялся своей жены, совсем не был свиреп в отношении к „ближнему“. Он не любил „дальнего“, человечества, гуманность, прогресс, свободу, равенство и пр. В чём же может быть сходство с Лениным? Ленин тоже не верил в человека, и у него было нигилистическое отношение к миру. У него было циническое презрение к человеку и он также видел спасение лишь в том, чтобы держать человека в ежовых рукавицах. Как и Победоносцев, он думал, что организовать жизнь людей можно лишь принуждением и насилием. Как Победоносцев презирал церковную иерархию, над которой господствовал, так и Ленин презирал иерархию революционную, над которой господствовал, он отзывался о коммунистах с издевательством и не верил в их человеческие качества. И Ленин и Победоносцев одинаково верили в муштровку, в принудительную организацию людей, как единственный выход".

В  современной  рашистской  мифологии  постоянно  фигурирует  Катехон, некий,  удерживающий  мир  от  всеобщего  распада,  образ  властителя. Очевидно, что  Сталин  ближе  всего  к  этому  образу. Но  Сталин  был  большевиком, у  большевиков  была  некая  идея. У  рашистов  вся  идея  сводится  к  отрицанию  Запада. Конечно, ближе  всего  рашизм  к  фашизму, единственная  разница  это  замена  национализма  на  имперство.

Возможна  ли  в  России  другая  система  кроме  деспотичной  Империи?  Я  лично  думаю, что  нет. Вся  история  доказывает, что  любые политико-экономические  реформы  и  революции  завершались  в  России  имперской  деспотией  и  произволом  силовой  бюрократии. Народная  психология  в  России  анархична, до  криминальности. Реформы  и  революции  нужны  были  только  для  ротации  криминальных  элит. Потом  казаков  и  разбойничков   надо  было  давить. 

Оптимальная  система поддержания  устойчивости – милитаризм: если Россия  не  будет  воевать, то  она  сгниет. Если  войны  победоносные, то система  консервируется, а если  провальные, тогда элиту  меняют. Это  и  есть  ВЕЧНАЯ,  т.  е.  метафизическая  Россия. Рашизм - это  только  конкретное  её  воплощение.