«… Східнокарпатський регіон є західною, крайньою частиною Великого Євразійського Степу (Хінгано-Карпатського, довжиною біля 8000 км), який був ареною великих міграцій. Особливо давніх номадів Сходу. Наприкінці шляху їхніх західних переселень та військових вторгнень до Європи стояли Карпати. Вони відігравали роль «великої природної стіни» і водночас «воріт у Європу», де була побудована багатоешелонова система з «Довгих валів». Зокрема Римом і Болгарією, а потім поновленаранньодержавними утвореннями даного регіону… Через Східнокарпатський регіон проходили численні міграції також народів Європи – як із півночі, так і з півдня та заходу. Все це перетворювало тоді його на велику етнокультурну й етнополітичну контактну зону, яка в окремі кліматичні періоди характеризувалася значною густотою населення. У цю справді «благодатну землю»прагнули дійти й поселитися десятки давніх племен і народів з Європи та Азії. Окремі з них навіть зафіксовані історично в самих назвах Карпат, зокрема як гори Ріпейські, Певкінські, Бастарнські, Сарматські, Венедські, Угорські, Руські тощо. Загалом у Східнокарпатському регіоні давнє населення належало до чотирьох історико-географічних ареалів: Східносередземноморського, Центральноєвропейського, Східноєвропейського і Євразійського Степу Все це наклало відбиток на історичну долю його населення… Ця велика етнокультурна контактна зона вплинула і на надзвичайну різноманітність та своєрідність численних етнографічних груп населення регіону. Вони відображають як окремі давні, так і особливо пізньосередньовічні традиції, набуті в процесі цих переселенських і міграційних рухів…»
Русский человек - это аграрный и военный кочевник, и, хотя в этом есть много поэзии, и уж тем более разного рода побед и территориальных приобретений, русская культура словно бы лишена дома, лишена частного пространства, потому что все равно переселят, сожгут, призовут на 25 лет, куда-то отправят, организуют "реставрацию через снос".
Когда это началось? С подсечно-огневого земледелия? Орды? Ивана Третьего, который массово тасовал по России хороших и плохих подданных? Бегства от крепостного права?
Так или иначе, миграция - это русский бог.
Монахи, солдаты, чиновники, каторжники, крестьяне-колонисты, казаки, сектанты, - сложно вспомнить, кто в России вообще жил у себя дома.
Советская власть довела этот принцип, все же разбавленный добезцаря и частичной оседлостью, до абсолютного предела.
В двадцатом веке всех русских просто выселили из дома и погнали куда-то, сдернули и перемешали, а прежнее место крепко забетонировали, чтоб, не дай Бог, не напомнили о себе чьи-то корни.
Всё это продолжается и сейчас.
Нынешняя власть (а с ней заодно, кстати, и либералы) буквально молится на миграцию.
О гастарбайтерах нечего и говорить, но и для нашего народа создаются такие условия, чтобы он непременно уезжал миллионами отовсюду, и набивался, как в консервную банку, в несколько мегаполисов. О более равномерном распределении ресурсов никто даже и не заикается, это кощунство.
Результаты этого ужасны. О бетонных муравейниках все сказано миллион раз, но характерно и то, что целые поколения приучены жить как кочевники, по принципу офис-курорт, чтобы ничего своего, никаких родственников, бабушек, дач, родных могил, памятных с детства улиц, все должно быть оставлено и забыто.
Обвинять в этом самих кочевников глупо и несправедливо. Всем нужны работа, деньги, какая-то жизнь вокруг.
Нет, это именно государственное дело - чтобы от Балтийского моря до Тихого океана осталось десять азиатских пыточных камер, а остальная страна пусть стоит пустая.
Всякая религия, кстати, не держится без жрецов, а жрецы у нас тоже мигранты.
Все чиновники руководят не там, где они родились и выросли, и подавляющее большинство их не собирается, конечно, проводить старость там, где они начальствуют.
Подлинно революционным для этой кочевой системы был бы закон о запрете занимать любые должности в тех местах, где человек этот не прожил хотя бы десять, а ещё лучше пятнадцать или двадцать лет. Нечего и мечтать о таком райском законе.
Россия все время едет. Она все время эмигрирует, если все хорошо, уходит на заработки, если все плохо, бросает свои прежние углы и края, потому что их уже бросила власть, переезжает командовать в качестве варяга, что-то сносит и строит заново на пустом месте, и никакой радости нет в этом несчастном кочевье, никаких поисков свободы и счастья, одна вынужденность и беспочвенность, и вся страна - как бездомный с узлами.
А другая жизнь здесь начнётся, когда русскому человеку будет хорошо на своём месте, без всякой "мобильности" и, упаси Бог, "развития".
Когда у него образуется дом.
Комментариев нет:
Отправить комментарий