Хлыстовщина - это не вероисповедание, а мистическая праксиология. Квази-оккультные практики, невероятное разнообразные, и, если присматриваться, чудовищно, динозаврово древние, преантичные, и сводятся они к одному сценарию: если Бог желает сделать что-то Своей волей, вмешаться в ход событий, то действует Он через человека, через живых людей, - воплощается в них, по загадочному Своему выбору, порождая необходимое количество живых богов, Божественной энергии в человеческих телах.
В девятнадцать лет я читал уже не Мельникова-Печерского, а ежегодные отчёты о хлыстовщине, которые миссионеры Самарского епархиального управления печатали в "Самарских епархиальных ведомостях", в 1890х-1900х годах. Обширные, наивно-подробные изложения, личные впечатления сельских батюшек, пересказы полицейских протоколов, свидетельства очевидцев и участников хлыстовских радений.
Естественно, перед миссионерами была поставлена обычная казённая задача: подсчитать. И - вот: из этих сбивчиво многословных канцелярски бесстрастных и от того особенно достоверно убедительных текстов, - передо мной вставало - внезапно и торжественно, как из Волги динозавр размером с пол-Самары, - пдлинное измерение этого явления.
Село Колывань (около которого лежал восемь лет в землянке живой бог Поликарпушка Безликий, никто никогда не видел его лица, закрытого шёлковым белым платком), из 1200 жителей - 850 хлыстов.
Соседнее село Дубовый Умёт (где обитала хлыстовская династия Белопортковых, даже фамилию получившая от хлыстовских белых одеяний, одно из прозваний хлыстов - "белые портки"): из 900 жителей около 500 хлыстов
И так далее...
Я, собственно, вот о чём: Россия - страна не православная, - если принимать этот термин в буквальном, евангельско-патрологически-византийском значении.
Россия страна хлыстовская.
Хлысты, конечно, не составляли большинства населения, но они аккумулировали резкую, активную, атакующую религиозность.
Хлыстовщина втягивала и структурировала людей, которые воспринимали веру как действие, как преобразующую силу. То есть - определяла спиритуальную реальность, на самом деле, формировала этос страны, трансформировала по-своему российский менталитет на рубеже веков (а может, и раньше).
Хлысты создавали социальные паттерны, которым следовала пластичная биомасса крестьянского "большинства", несмотря на то, что это большинство знало о хлыстах только понаслышке, смутно и тревожно, чуждалась их и побаивалась.
Большинство, которое в 1900х ничем не отличалось от нынешнего большинства, и религиозность, - всё такое, заумное, зателесное, забудничное, - воспринимало только как украшение бытового фона, отсчёт будничности от праздника к празднику.
.....................................................................................................
Хлыстовщина, следует отметить, не противостояла Церкви, точнее, противостояла далеко не всегда: хлыстовские живые боги могли свою паству увести куда угодно, - и к духоборам в эмиграцию, в Уругвай, и - в самые недра официального греко-православия, в монастыри даже.
Распостранение хлыстовщины в 1900х годах в женских монастырях, например, было пресерьёзной проблемой, об этом много говорили и писали.
Хлыстовщина соотносилась с официальным "российским греко-православием" примерно как старая щелястая изба и осенний дождь. Изба, как могла, оберегалась, дождь, как мог, просачивался.
..................................................................
Хлыстовщина, - русское крестьянское пан-хлыстовство, - во многом подготовило крушение исторической России в ХХ веке. Непонятный, расплывчато-дымной заоблачный Бог был вдруг решительно запрещён, - резко, страшно, бесповоротно, - и предъявлены совершенно очевидные живые боги: Ленин и Троцкий, потом Сталин.
Это было жутко, но подспудно ожидаемо.
...............................................................................
Поэтому и в современной России нет политики в обычном смысле, точнее, нет политического мировосприятия.
Люди, которые тужатся жить какой-то школьно-хрестоматийной, по американским учебникам, современной политической жизнью, - вступают в какие-то партии, обсуждают экономические программы, всерьёз относятся к выборам, - воспринимаются как сеть чопорных странноватых скучноватых своей благопристойностью сект, как баптисты или мормоны.
По-настоящему пробуждают, побуждают и возбуждают - как и прежде, - явления новых политизированных хлыстовских живых богов, овеянных хлыстовским парафилическим обаянием.
Комментариев нет:
Отправить комментарий