1.
Павел Зарифуллин – мой старый товарищ и соратник по евразийству написал трактат об истории и попросил, чтобы я отозвался на него. Что я с удовольствием и делаю, но прежде скажу пару слов об авторе трактата. Конечно, я имею в виду не Дух Великой Скифии-Евразии, в чьем авторстве я в принципе не сомневаюсь, а того, кого чуждый нам Ролан Барт именовал словом «скриптор».
Среди представителей неоевразийства Павел (которого мне нравится называть «Паша» и потому что мы ним знакомы уже лет 20, и потому что при движении ударения русифицированная латынь в его имени превращается в турецкий) занимает особое место. Для большинства из них евразийство – это не всерьез, просто лейбл, при помощи которого можно попытаться сделать политическую карьеру. Сколько их было на моей памяти – «псевдоевразийцев в пиджаках» — которые свои мечты о кресле в Госдуме облекали в корявые рассуждения о Евразии, ссылаясь на нечитанного ими Савицкого.
Но есть и идеологи евразийства, которые пытаются генерировать идеи или приспосабливать к нашей постсоветской реальности то, что Савицкий и Трубецкой писали 100 лет назад. Дело это неплохое и даже полезное (каюсь, я и сам из них) и я надеюсь, когда-нибудь будет от этого толк, но идет оно с большим скрипом и невыносимо медленно…
Что же касается Паши (ПашИ), то он – не только идеолог, но и евразийский футурист, поэт евразийского Логоса. Его размышления о скифах, которые будут летать в космических кораблях и станут первыми космическими номадами восхищают и заставляют вспомнить, что отцы-основатели задумывали евразийство не только как политическую идеологию и движение и даже не только как междисциплинарную научную программу с философско-богословским ядром, но и как дискурс, особый взгляд на мир, который проявляется и искусстве – в литературе, в кино, в музыке.
Святополк-Мирский писал о евразийских мотивах у Хлебникова, газета «Евразия» печатала рецензию на популярную немую фильму (как говорили тогда) Пудовкина «Потомок Чингисхана». Есть замечательная книжка Вишневецкого «Евразийское уклонение в музыке», где он доказывает, что Сувчинскому удалось транслировать дух евразийства в музыкальную эстетику при помощи Лурье, Стравинского и Прокофьева и поэтому наряду с евразийскими географией, экономикой, философией, кино, поэзией, есть и евразийская музыка.
По-моему Паша Зарифуллин (или, выражаясь евразийски – Зарифуллин-пашА) развивает это скрытое, как основание айсберга под водой, основание евразийства – евразийство как дискурс. Я думаю, (пусть он на меня не обижается!) не всегда надо всерьез воспринимать его концептуальные построения, но предельно серьезно — евразийско-скифский дух его фантастических интеллектуальных опытов.
А теперь вернусь к его трактату об истории.
2.
Перескажу его основные идеи вкратце. Как известно, по мнению Ясперса, в 7 веке до Р.Х., в эпоху Будды, Конфуция, Эсхила и израильских пророков, произошел перелом в человеческой истории, на место счастливому человеку мифологическому пришел нечастный «человек рациональный», осознающий трагизм своего бытия и задающий экзистенциальные вопросы. Доосевое время – это Бронзовый век, осевое – век Железа, бога Марса, войн и индустрии – добавляет к этому Зарифуллин. Осевое время, по его убеждению, было «сконструировано» в «фабрике мысли» железного века» — в философии Древней Греции. Но до появления патриархальной железной цивилизации, которую у нас принято отождествлять с цивилизацией вообще, была и иная – бронзовая цивилизация, почти забытая, уже ставшая легендой не только для нас, но и для греков, но не менее величественная и развитая. Это — Страна Городов на Южном Урале (куда входил и Аркаим), Хеттская Федерация, Месопотамия, Крит, Египет. Эта цивилизация создала календарь, письменность, колесо, металлургию – изобретения, честно говоря, более значимые и важные чем изобретение парового двигателя или даже компьютера. Изобретение колесницы Зарифуллин ставит выше космических полетов.
По мнению Зарифуллина, в наши дни осевая эпоха заканчивается и начинается новая эра человеческой истории (пост-истории?), которая должна в чем-то повторить до-осевое время. В ней рациональное должно перемешаться с возрожденным мифологическим. Зарифуллин нзывает ее эпохой Любви и соотносит с третьим эоном средневековых европейских мистиков – эоном Святого Духа. И он считает, что в это время произойдет второе пришествие Скифов – даже не в этническом разрезе, а как символов до-осевой – бронзовой и золотой эпохи.
До-осевое время Зарифуллин характеризует как время Большой Сборки, в частности сборки божеств, имеющих черты животных и людей, сборки человеческого и природного, что символизирует собой образ Женщины (не случайно же в до-осевое время наличествует матриархат, остаточные элементы которого Зарифуллин видит в еврейской, русской и даже исламской культуре), сборки Человека, Колеса и Коня – колесницы, открывшей огромные перспективы для человечества (гораздо большие, чем выход космических кораблей на земную орбиту в ХХ веке; межпланетные пространства мы пока все равно не освоили, а колесницы и лошади позволили освоить Степь).
Сейчас наступает время новой Сборки. С Октябрьской революции, по Зарифуллину, кончается царство рационализма, патриархата и капитализма, закрытого, иерархизированного общества, оторванного от предков и тотемов. Великий Октябрь был правильно понят лишь «Скифами» (Блок, Разумник, Белый) и левыми эсерами (Спиридонова), считает Зарифуллин и объявляет себя и своих сторонников их наследниками, «Новыми Скифами». Из советского наследия он симпатизирует Родине-Матери, крестьянской, народнической стихии, и отвергает «маскулинный платонизм» Сталина, который, по Зарифуллину, воплощает в соответствии с фамилией вождя всё лучшее и худшее «Железного века». Интересна у современного скифа своеобразная реабилитация Никиты Хрущева – персонажа, непопулярного сегодня у «патриотов». В его разделении партии и госорганов на сельские и городские Зарифуллин видит возрождение крестьянского «спиридоновского начала».
Постсоветская эпоха у нас совпадает с постмодернистской эпохой на Западе. Зарифуллин сочувствует освобождающему антипатриархальному и антикапиталистическому порыву постмодерна, но считает, что постмодерн – это сборка человека с машиной, а новые скифы выступают за другую сборку – новый союз человека с природой. Особую роль он при этом отводит феминизму, но напоенному метафизическим флюидами скифства и понятому не как либеральная процедура, а как алхимическое делание.
3.
Зарифуллин не с только рассуждает, сколько нанизывает символы и понятия, опираясь не только на интеллект, но и на полет фантазии. Со многими его утверждениями, думаю, можно и нужно спорить. Его взгляд на христианство сильно отдает старосоветскими вульгарно-марксистскими рассуждениями об эволюции религий от язычества к монотеизму и ницшеанскими вариациями, рисующими христианство как «платонизм для толпы» (уже сильно устаревшими через 100 лет после смерти Ницше). Его взгляд на Платона как на «философа железного века» противостоит взгляду Мирча Элиаде, рисующего великого греческого философа наоборот — как великого консерватора человечества, воплотившего на рационалистическом языке новой эпохи ценности до-осевых традиционных цивилизаций. Честно говоря, взгляду Элиаде я в этом аспекте доверяю больше. Странно видеть как разрушителя русской деревни Хрущева Зарифуллин пытается изобразить, как наследника левоэсеровского народнического духа, тогда как он скорее, наоборот был носителем противоположного троцкистского индустриалистского и антикрестьянского духа. Наконец, явно звучащая у идеолога неоскифства апология неоязычества в век постмодерна, мне, например, совсем не близка.
Но Зарифуллин ведь и не претендует на создание академической научной работы, с которой бы имело смысл вступать в академическую дискуссию, пестрящую цитатами и логическими уловками. Трактат Зарифуллина интеллектуально-фантастичен или, как я уже говорил, философски-художественен и этим и интересен и ценен. Зарифуллин, прославляя сборку Бронзового века, сам занимается не чем иным как сборкой.
Что ж, мы — евразийцы любим сборку. Евразийство началось с этого. Его отцы-основатели зачарованно следили за Великой Пересборкой России-Евразии, которую осуществили большевики и это пробудило Савицкого и Трубецкого от либерального сна (многие уже не помнят, что до революции они были кадетами) и побудило их предложить новый проект сборки – Евразийский. Евразийство само результат сборки и его элементы — национализм и футуризм, национал-большевизм и православное богословие, славянофильство и византизм.
Современные евразийцы, к примеру Паша-ПашА Зарифуллин тоже занимаются сборкой — собирают кубики и пирамиды символов и метафор. Скоро это умение им пригодится на практике. Всякий имеющий уши, сегодня с легкостью услышит шум подземных толчков Истории. Грядет эпоха Великого Разрыва и многомиллионные массы под предводительством своих вождей будут снова собирать и пересобирать государства и империи. Грядет эпоха Возрождения Евразии.
Комментариев нет:
Отправить комментарий