Александр Морозов: Путинизм и "русская культура"

Путинизм и "русская культура". Раздаются голоса: культуру Кремль использует в своем пропагандистском продвижении. Но тут реальная ситуация такова, на мой взгляд. Если мы смотрим со стороны современного мира, то многие явления так. наз. "русской культуры" - давно глобализованы, их никто не "продвигает". Они "сами". Нелепо сказать: вот идет война, поэтому не будем ставить Чехова, показывать Тарковского, издавать Шаламова. Это все - "работает само", само себя воспроизводит в современном контексте глобального культурного обмена. 

Но это - половина дела. Вторая половина заключена в вопросе о том, что именно Кремль "использует". И тут при внимательном взгляде хорошо видно, что Кремль в своих пропагандистских целях - да и вообще в силу своего "культурного горизонта" - пользуется лишь тремя конкретными культурными темами, а все остальное просто игнорирует, либо использует внутри страны исключительно в форме "фестиваля в усадьбе" на кириенковский "президентский грант". 

И эти три культурные темы, прилаженные к пропаганде, таковы:

- "победа над фашизмом", "героизм", "великая отечественная война";

-  метафизический конфликт с Западом (ресентимент, обида, происки, заговор, т.е. "от разрушения византии до майдана");

-  "любовь к родине, несущей насилие и страдания" (апроприация Ахматовой и проч., т.е. выстраивание линейки культурных фигур, которых можно использовать для укрепления лояльности в отношении людоедского государства).

И если говорить о том, что должно быть "переработано", т.е. возвращено из извращенного кремлевского контекста - в реальность, - это три эти темы. Они и составляют то ядро культурных символов, которые привели к агрессии. 

А все то, что глобализовано - оно уже включено в круговорот рефлексии, оно не в руках Кремля. Там уже Стоппард интерпретирует Герцена, а Барнс - Шостаковича. Там уже поделана большая работа и она будет идти своим ходом. Тем более, что в глобальном мире меняются старые рамки идентичностей. И то, что какие-то культурные явления исторически случились в территориальной зоне, для которой Петербург или Москва были столицами, и поэтому они в старых словарях могли называться "русской культурой" - сейчас это все глубоко вчерашний день. Европейский мир все дальше уходит от всякого "эссенциализма".  Никто торжественно и громко не кричит сейчас "немецкая культура" (подчеркивая ее "немецкость") или "французская культура". Наоборот: говорят о конкретных культурных явлениях, вовлеченных ранее или вовлекаемых сейчас в глобальный оборот. 

Поэтому - если ставить себе какие-то цели в переработке культурных оснований эволюции постсоветской политической системы в РФ, то надо четко навести фокус, показать, что именно было взято кремлевцами "в работу" и как использовано.