В далекие времена, когда за Адамом и Евой закрылись врата Рая, призвал Бог одного из своих ангелов и сказал:
— Теперь люди сами будут создавать себе тела. Но бессмертная душа и дух не смогут удержаться в них. Ибо эти тела конечны и смертны. Поручаю тебе создавать временные души, которые будут сопровождать тела при жизни и связывать их с настоящей душой.
— И духом, — тихо добавил Ангел, склонив голову.
— И духом, — кивнул Бог. – Эти временные души будут смертны. Они будут появляться с телами и исчезать вместе с ними.
— А потому они не будут знать добра и зла, — прошептал Ангел, не поднимая головы.
— Не будут, — подтвердил Бог.
— Но зачем это? – спросил Ангел. В глазах его была печаль.
— Людям необходимо испытание смертным телом и временной душой. Посмотрим, сумеют ли они отличить смертное от бессмертного.
— Скажи, они были изгнаны из Рая для этого?
Бог не ответил. Он смотрел вниз, на луг, залитый закатным солнцем, где Адам и Ева шли вслед за длинными тенями…
2
Ангел взялся за работу. Каждому вновь родившемуся телу, он присоединял временную душу, которая становилась мостом между телом и бессмертной душой.
И глядя на эту двойственность человека, Ангел все больше печалился.
3
Первые несколько тысячелетий он трудился очень старательно. Люди получались долгожителями и исполинами. То была эпоха героев и титанов.
Но их терзали страсти и бесконечная борьба двух душ.
И Ангел решил выполнять свою работу не так тщательно. Он подумал, что причиной всему его гордыня, усилившая земное в человеке. Теперь временные души получались не такими сильными, и люди стали жить меньше и уже не были столь могущественными.
Ангел успокоился и в течение тысячелетий не испытывал сомнений. Он перестал быть творцом и превратился в ремесленника.
И все время ждал Слова от Бога.
Но Бог молчал.
4
Однажды взгляд Ангела нашел двух людей. Это были ученые, вдумчивые и уверенные в себе, известный профессор и его ученик.
— Предлагаю изъять из вашего текста слово «душа», друг мой, — говорил профессор. – Оно путает вас, настраивая на восторженно-поэтический лад. А вы ведь серьезный ученый. Пожалуйста, используйте слово «психика».
Это слово напомнило Ангелу о давнем народе, который жил на берегах теплого моря в окружении мраморных статуй выдуманных и живых богов. Глаза его заволокло грустью – в те времена он еще колебался в вопросе, что хорошо и что плохо для человека.
— Но иногда контекст требует слова «душа», — ответил ученик.
— Тогда измените контекст, — резко ответил профессор. – Или подавайтесь в поэты или священники. – И немного смягчившись, добавил: — Использовать слово «душа» в нынешней науке, это все равно что… — он пожевал губами, подыскивая сравнение, — все равно, что верить в реальность ангелов.
Они гуляли по аллее университетского парка и в этот момент как раз проходили мимо Ангела, который принял вид древнего старца, сидящего на лавочке.
— Позволю себе вмешаться, — произнес Ангел. – Чем вас смущает вера в ангелов?
— Простите? – обернулся к нему профессор.
— Чем вас смущает вера в ангелов? – повторил Ангел, принявший вид старца.
— Я не говорил о вере в ангелов! – раздраженно сказал профессор. – Верьте себе на здоровье, что ваша внучка ангел! Я сказал о вере в реальность ангелов. И вообще, кто вы такой?
— Просто интересующийся вопросом души. Знаете, в моем возрасте пора подумать о ней.
Профессор и ученик прошли. Ангел долго смотрел им вслед, а затем поднял глаза к небу в ожидании Слова или Знака.
Однако Бог молчал.
5
— Терпеть не могу, когда профаны вмешиваются! – сказал профессор.
— А что позволяет нам не быть профанами? – спросил ученик.
Профессор удивленно посмотрел на него.
— Конечно, школа мысли! Мы с вами продолжаем традицию критического отношения к миру и постижения истины.
— А мы не можем ошибаться? – осторожно продолжал ученик.
— Можем! Но даже ошибаемся мы не так, как профаны.
— И все же, не ради диссертации, а ради Истины, — проговорил ученик, с опаской посмотрев на кустистые брови профессора. – Если мы допустим, что за тем явлением, которое мы называем психикой, есть еще нечто – вечное и безусловное…
— Вы опять о душе? – поморщился профессор. – Допустить мы это, конечно, можем. Но такое допущение в современной науке и является как раз профанным. Вас не примет сообщество.
— Но мы же говорим об Истине, — пробормотал ученик.
Профессор нахмурился.
— Настоятельно рекомендую вам больше думать о диссертации, а не об истине! – сердито сказал он. – Вы на последнем году обучения, хотите защититься или нет? А остаться на кафедре?
— Хочу, — растерянно ответил ученик.
Будучи по своей природе человеком незлым, профессор произнес после паузы:
— Дорогой мой, по-своему я готов вас понять. Тем более во имя истины… Вы говорите: «душа»! Бессмертная и чарующая своей способностью любить и выбирать между добром и злом, а значит быть свободной!
— Да, ведь мы занимаемся этикой и ее обоснованием! – несмело подхватил ученик.
— Видите ли, выводить этику из запредельных и бессмертных начал сегодня стало пошло. Именно пошло, — добавил профессор с некоторой горечью. – И вы, мой друг, ничего с этим не поделаете. Ищите другую аргументацию. Что же касается истины… Знаете, в ваши годы у меня была одна подруга. Так, встречались… И однажды заговорили о душе. И тогда она произнесла интересные слова. Если бессмертная душа существует, то предполагает бессмертного всеблагого Бога, который ее сотворил. Но этот Бог молчит, а значит и он, и душа – иллюзия. Все упирается в молчание Бога. Так она и сказала, запомнил навсегда.
— Все упирается в молчание Бога… — повторил ученик.
— Вот и отлично, ведь вы не будете утверждать, что Бог говорит с вами?
Ученик растерянно улыбнулся и покачал головой.
— Займитесь диссертацией, друг мой! – совсем другим тоном сказал профессор. – Жду исправленный текст.
6
Звездной ночью Ангел поднялся на крышу дома и смотрел на город, в котором жили профессор и его ученик.
Неожиданно на чистом небе возникли облака и сошлись вокруг Луны, словно глаз. Ангел посмотрел на него и понял, что явилась Древняя Искусительница. Глаз медленно моргнул; из него, как слеза, упала единственная капля дождя. Она полетела вниз и вскоре превратилась в женщину с глазами цвета зимнего вечера и губами, выкрашенными багровой помадой. Женщина приземлилась на крышу и улыбнулась Ангелу.
— Приветствую тебя, Мастер временных душ, — проговорила она.
— Здравствуй, — ответил Ангел.
— Как видишь, благодаря твоей работе люди совсем забыли о бессмертной душе. Мне приходится теперь искушать их по мелочам. Кредиты – депозиты, впечатления от поездок и фильмов ужасов, порнография и тому подобное. Иногда случаются малые войны, напоминающие копошения насекомых. Осуждать доводится, что называется по совокупности. Жизнь на этой планете становится невыносимо скучной. Разве что считать основным грехом не поступки, а отсутствие Веры. Человек дошел до последней стадии измельчания. Творцу пора перестать молчать и наконец решить его судьбу.
— В конце последней великой войны в мире людей, я еще раз уменьшил силу временной души, — сказал Ангел. – И голос души бессмертной должен быть человеку слышнее.
— Ты ошибся, — произнесла Искусительница, улыбаясь губами земной женщины. – Без принуждения слабый предпочитает не слышать сильного. Он отворачивается от него. Вот люди и не вспоминают больше о бессмертной душе. Ведь вы с Творцом предпочли дать им свободу. Пожинайте теперь ее плоды.
Ангел молчал, глядя на вечерний город.
— Множество тысячелетий я желала осрамить человека перед лицом Творца, и вот теперь мое желание исполняется, — продолжала Искусительница. – Человечество все больше удаляется от знания бессмертной души. Если ты захочешь забрать у людей их временные души и разорвать связь с телами их вечных душ, то это будет означать крах самой идеи человека, этого двуличного существа. Если же ты оставишь им их временные души и умоешь руки, то человечество будет деградировать все больше и больше, и Творец в конце концов убедится в моей правоте.
— Когда-то ты не была Искусительницей, — проговорил Ангел. – Зачем тебе это?
— Ты думаешь, мне нравится быть Искусительницей? Но с человеком иначе нельзя. Такова его природа. А ведь когда-то и ты не был Мастером временных душ для людей. И мы жили совсем по-другому. Зачем тебе это?
— Временная душа дает человеку трагический опыт, которого не знают другие существа, — сказал Ангел. – И этот опыт бесценен для бессмертной души. Я выполняю миссию, доверенную мне Творцом.
— Как трогательно, послушный слуга Творца! Скажи еще, что временная душа нужна еще и для бессмертного духа, — усмехнулась Искусительница. – И нам с тобой не хватает ее суетливого трепета.
— Да, она нужна и для бессмертного духа, — тихо сказал Ангел. – Надеюсь, что я нашел меру силы временной души. И рано или поздно появится человек, который сможет соединить ее с высшей душой и духом. И тогда откроется новая свобода для всех нас.
— Какой пафос! — покачала головой Искусительница. – Человек как венец мироздания и предвестник новой свободы! Особенно учитывая, что свобода у ангелов всегда имеет ясно очерченные пределы. Но не будем о нас. Ты думаешь, что ученик профессора обладает способностью соединить временную и бессмертную души?
— Я надеюсь, — ответил Ангел. – И из этой надежды с Божьей помощью произрастет вера. А за ней придет новое бытие. И будет новая земля и новое небо.
— Посмотрим, какое придет новое бытие, — в улыбке женщины смешались язвительность и страдание. – Какая будет земля и какое небо. Я отправляюсь к нему.
— К сожалению, я не могу остановить тебя…
7
Был задумчивый сентябрьский закат. Ученик известного профессора сидел в университетском парке и листал на экране планшета свою диссертацию. Программа поиска вновь и вновь находила слово «душа». И каждый раз аспирант морщился, не представляя, как заменить ее «психикой».
— Здравствуйте! – прозвучал голос за его левым плечом.
Аспирант вздрогнул и обернулся.
Это была красивая девушка в багровом платье и с такой же помадой на губах. Удивительные ярко-синие глаза смотрели на него с интересом.
— Они настоящие, — проговорила девушка.
— Кто?
— Глаза. Я не пользуюсь цветными линзами.
— Я и не думал об этом, — покраснел аспирант.
— Перестаньте, — улыбнулась девушка. – Конечно думали. Мысли о женском теле совершенно неизбежны для молодого мужчины.
— Цвет ваших глаз действительно красивый…
— Спасибо! Давайте внесем ясность: я подошла к вам потому, что мы учимся на соседних кафедрах. Я такая же аспирантка как и вы.
— На соседних кафедрах? Странно, я раньше не видел вас…
— Вы из тех, кто смотрит в тексты больше, чем по сторонам. А вот я некоторое время наблюдала за вами.
— И что же?
— Буду откровенна: на кафедре к вам относится хорошо только научный руководитель, остальные либо с насмешливым презрением либо с равнодушием. Вы совершенно одиноки. И все потому, что злоупотребляете словом «душа».
— Что?.. Откуда вы это взяли?
— Во-первых, я очень наблюдательная. А, во-вторых, читала одну из ваших статей.
— И что же?
— Я могу вам помочь.
— Не понимаю…
— Все очень просто. Я возьму на себя задачу исправить ваш текст. Я понимаю, как вам сложно заменить слово «душа» в вашей диссертации на «психика». Я сделаю это за вас.
— Как вы узнали, что у меня есть эта проблема?..
— Скажем так, мне сообщил один из ваших знакомых.
— Но почему вы помогаете мне?
— Вы мне нравитесь, — девушка приблизила к нему свои странные синие глаза, и у аспиранта забилось сердце. – И поверьте, у меня есть компетентность, чтобы вам помочь. И некоторые связи. Смотрите! – она указала вправо, где по соседней аллее шел его учитель – известный профессор – в сопровождении одного доцента, который особенно едко иронизировал над статьями аспиранта. Девушка помахала рукой и те почтительно кивнули в ответ, пройдясь удивленными взглядами по аспиранту.
— Ну что? Поверьте мне, скоро вы станете доктором философии. И больше не будете одиноки. – Она призывно улыбнулась.
— Стану доктором? Как Фауст? – попытался иронизировать аспирант. – Я даже не знаю… Все это очень похоже на сон…
— Нет, это не сон, – ответила девушка. К тому же я кое-что попрошу взамен.
— Что же?
— Вон на той лавочке сидит старик. Это один мой дальний родственник. Он, так сказать, дошел до грани этой жизни. И видите ли, болен пошлой иллюзией бессмертия души. При этом интеллигентнейший, ученый человек! Тревожится, нервничает. Его невропатолог обеспокоен. А что есть душа? Всего лишь энергия жизни, электрические разряды в нейронах. Уходит жизнь, и душа тает, как дымок над погасшей свечкой. Уж помогите ему избавиться от безумия вечной жизни.
— И что я конкретно должен сделать? – спросил аспирант, чувствуя странный холодок внутри.
— Совсем немного. Вы подойдете к нему и скажете, что да, действительно, душа – это психика. Нет, конечно, душа существует, но только как метафора поэтов.
— И все?
— Все. Он читал ваши статьи и вы для него авторитет. Он, возможно, на миг опечалится, но поверьте, в конце концов ему станет значительно лучше. И даже если вы по-прежнему верите в бессмертие души, для него и для всех нас будет лучше, если вы не будете говорить об этом вслух. Тем более, что сам Бог молчит. Идите!
В ее синих глазах был призыв, страдание и нечеловеческая сила.
8
Словно на чужих ногах аспирант приблизился к лавочке, на которой сидел старик.
И узнал его.
— Добрый вечер.
— Добрый вечер, молодой человек, — поднял глаза старик. Они были такие же синие, как и у девушки, но неуловимо иного оттенка. – О, я вас знаю! Вы вчера проходили здесь…
— Я хочу сказать вам, что душа…
— И что же душа?
— Душа не просто метафора… — внезапно произнес аспирант. – Не просто электрические разряды в нейронах… Не просто смертная психика…
— Да, я знаю, — медленно улыбнулся старик.
— Простите, мне нужно идти, — сказал аспирант.
— С Богом, — прошептал Ангел.
И аспирант удалился, одинокий, унося в себе земное и вечное.
И с каждым его шагом что-то менялось мире.
Бог больше не молчал.
© Нэз Светлый
11-12 июня 2018
Комментариев нет:
Отправить комментарий