Но тут мы вообще ударяемся в очень интересную область, о которой лучше, конечно, рассуждать не мне, а лучше рассуждать биологам. И биологам, и антропологам, и людям, которые изучают процессы, которые происходят в человеческом мозгу и, там, все, что связано с серотонином и прочими вещами. Допустим, очень интересно было бы пригласить, наверное, к нам в студию Якова Маршака, одного из наших лучших специалистов по наркотикам, у которого когда-то была своя клиника замечательная по наркотикам, который вообще мне в свое время рассказывал очень интересные вещи. Немножко перескажу теорию Маршака, который сказал, что первая наркотическая революция совпала с неолитической революцией.
Имелось в виду то, что, на самом деле, действительно, общеизвестный для антропологов факт, что, вообще-то, человек современный – он не всеядный, он не плотоядный, он не растительноядный, а весь процесс усвоения им пищи связан с тем, что он научился обрабатывать ее огнем. Причем, это произошло… С пищей это произошло очень давно, с пищей это произошло, видимо, еще при Хомо Эректус. Но судя по всему, именно семена, именно злаки человек научился обрабатывать огнем сравнительно недавно. И в этом смысле, видимо, именно эта обработка стала, может быть, причиной неолитической революции, потому что, грубо говоря, человек подсел на крахмал, который расщеплен с помощью огня и который быстро проникает в мозг и быстро дает чувство удовлетворения. То есть эффект в какой-то мере сходен с действием наркотиков. Это был такой, вот, глобальный этап эволюции человека, когда человек подсел на расщепленный крахмал, который он раньше не мог употреблять.
Второй, наверное, глобальный этап в мировой наркотической революции, по крайней мере, с точки зрения уже упоминавшегося мной Якова Маршака, произошел после великих географических открытий, когда человечество привезло сахар сначала из Индии, потом стало его выращивать в колониях. Потому что это для нас сейчас сахар – это такая обыкновенная вещь, а в веке XVI-XVII он продавался в аптеках, стоил безумно дорого, потом его, естественно, стало становиться все больше и больше, сахар подавали отдельно. И, на самом деле, механизм действия сахара, конечно, достаточно сходен с механизмом действия наркотиков в том, что касается чувства мгновенного удовлетворения в мозгу.
И вообще заметно, что великие географические открытия, которые начались как погоня за пряностями (а пряности – совершенно явно на них не подсаживаешься), они кончились тем, что из колоний повезли товары, на которые подсаживаешься. Табак, кофе, чай. Да, там, я думаю, что с точки зрения биохимии там масса подозрительных вопросов.
Ну и, наконец, вот уже к концу XIX века начала происходить третья наркотическая революция, когда человечество, к несчастью, научилось получать вещества, от которых ловишь кайф уже совсем в чистом виде (это вам не какой-то расщепленный крахмал), и тут, конечно, очень трудно понять, где кончается наркотик и начинается лекарство.
Вот, я в начале первой передачи говорила о том, что Коделак и Терпинкод у нас лекарства от кашля. И Минздрав говорит: «Да нет, это лекарство от кашля. Мы их не можем запретить, потому что иначе больным будет тяжело». Это очень смешно, особенно если знать, что вещество, которое называется героин (это лекарственное название), когда в 1898 году, если я не ошибаюсь, компания Байер, если не ошибаюсь, выпустила вот эту штуку, она называлась «Героин», и на ней было написано «Лекарство от кашля». Потому что, действительно, героин точно так же, как Терпинкод с Коделаком, он подавляет дыхательный центр вплоть до полной останови дыхания. И где сейчас в мире начинается лекарство и кончается наркотик, и кончается запрещенное, а начинается разрешенное – я думаю, это чудовищно сложный вопрос, на который можно порекомендовать только одно: господа, получайте кайф от спорта, получайте кайф от любви, получайте кайф от удовольствий, не получайте кайф ни от чего, включая кофе с сахаром. Всего лучшего.
http://www.echo.msk.ru/programs/code/785366-echo/
Комментариев нет:
Отправить комментарий