К вопросу о происхождении якутского чорона

Чороны давно привлекают внимание исследователей, однако до сих пор проблема их появления далека от решения.  Среди наиболее известных гипотез, В. А. Кисель опубликовавший статью о якутских чоронах и их происхождении, выделяет две точки зрения. По А. П. Окладникову, чороны «возникли в результате своеобразного скрещения местных форм круглодонных сосудов, покрытых зональным орнаментом из выпуклых валиков, и заимствованной формы скифского котла с его высоким коническим поддоном». В то же время он утверждает, что чороны «представляют исключительное достояние материальной культуры якутов.  Таких сосудов нет сейчас ни у одного другого народа в мире». Местную основу чоронов он видел в их форме, и в их орнаментике. 
Первоначально чороны появились, по предположениям А. П. Окладникова, в конце бронзового или начале железного века. Т.е. это могло произойти  задолго до образования якутского народа и его культуры в их современном виде. При этом И.  А.  Потапов утверждает о том, что племена бронзового века Якутии имели культурные связи со степными областями Южной Сибири, Забайкалья, а также Китая. По его словам, об этом свидетельствуют  найденные на территории Якутии обычные «скифские» бронзовые котлы.
По мнению И. А. Потапова, «скифские» котлы послужили прототипом не самим чоронам, а лишь деревянным котлообразным кубкам на конической подставке-ножке.  Кубки же явились настоящими родоначальниками нового типа посуды.  Их полусферическая форма была механически соединена с конусовидными очертаниями деревянных или берестяных кумысных соседов, что и привело к появлению чоронов.

Дополняя высказывание И. А. Потапова, В. А. Кисель высказывает сомнение в том, что чороны происходят от «скифских котлов». Прежде всего, чороны по внешнему виду и характеру декора близки керамическим, берестяным и деревянным сосудам самих якутов и некоторых других сибирских народов. Это служит определенным указанием на генетическую связь чоронов с более простыми архаичными типами местной посуды.  Вместе с тем наличие высокого поддона позволяет формально сопоставлять их с бронзовыми котлами, бытовавшими среди степного и лесостепного населения Евразии в скифское, гунно-сарматское и древнетюркское время. Но котлы обычно снабжались вертикальными, редко горизонтальными, ручками-скобами или кольцами, которые никогда не встречались на чоронах. К тому же «скифские» котлы, напоминавшие полусферу или горизонтальный эллипсоид, не имели венчиков, что по форме отличает их от чоронов. Также и орнаментика обеих типов сосудов принципиальна различна.  Им также утверждается сходство чоронов с хунно-гуннскими котлами: котлы кочевников, датируемые II-V вв. н.э., имели цилиндрическое тулово с венчиком, что в какой-то мере напоминает отдельные чороны; в декоре тех и других встречаются сходные геометрические узоры.  Согласно Л. Н. Ермоленко, древние тюрки творчески переработали образ «скифского» котла, получив кубок на высокой конусовидной ножке.
В. А. Кисель считает, что возводить чороны со стилизованными лошадиными ногами к скифо-сибирскому миру явно преждевременно. Причиной этого, он считает отсутствие промежуточных форм у степного и лесостепного населения гуннской и древнетюркской эпохи. Поэтому он считает, что нельзя безоговорочно отвергнуть мнение о самостоятельном изобретении якутами столь оригинальных предметов. Подчеркнем все эти любопытные утверждения. Отсюда он приходит к выводу, что чороны, возникли как деревянная имитация драгоценных кубков на ножках, распространенных у кочевников тюркской и ордынской эпохи. Появление образцов посуды на трех ножках он представляет отголоском триподов и их модификаций, широко известных со времен неолита и бронзового века в Китае, Монголии и Забайкалье.  Чороны на стилизованных лошадиных ногах, он считает продолжением скифо-сибирской традиции, или самостоятельным якутским изобретением, созданным на базе древних трехногих сосудов. 
Чороны повторяют в дереве не только формы, но и орнаменты древних горшков. На чоронах, по определению И. А. Потапова, кроме налепных валиков имеются узоры, называемые «тоногос ойуу» — «позвоночник-узор» (рассеченный валик, по археологической терминологии), «ураса-ойуу» (зигзаг), «илим-харага» — «ячейка сети» (шахматно-шашечный орнамент), «тынгырах ойуу» — «ноготь-узор» (ногтевой защип) и др. В керамике позднего неолита, эпохи бронзы и раннего железного века Якутии можно найти аналогии многим типам существующих на чоронах узоров. Единственное, что отличает чороны от древних глиняных сосудов, это наличие ножек или поддона. Формы трехногих керамических сосудов могли быть перенесены на деревянные изделия, которые и стали называться «чоронами». Можно также допустить, что ножки у чоронов вообще появились в позднее время, в процессе эволюции сосудов. Например, И. А. Потапов привел факты существования деревянных чоронов со вставными ножками. При этом он считал такие чороны древними типами и предполагал, что в период архаики чороны со вставными ножками были довольно обычным явлением [1972, с. 79]. Иначе говоря, архаичные деревянные чороны существовали некогда в двух типах: без ножек и со вставными ножками. Об этом косвенно свидетельствует и замечание Я. И.  Линденау, описавшего в 1741 — 1745 гг. якутские чороны как конусообразные деревянные сосуды без ножек [1983, с. 30]. В XIX в. Р. К. Маак [1887] так писал чороны: «Сосуды (кружки) для питья носят название атахтах чорон, т.е. чорон на ножках». Из этого можно заключить, что в ту пору бытовали чороны как без ножек, так и с ножками.
В этой связи интересно отметить, что при раскопках древнеякутских поселений XIV — XVIII вв. очень часто находят глиняные ножки, функциональное назначение которых неизвестно. Три такие глиняные ножки были найдены в 1941 г. А. А. Саввиным в развале древнеякутского жилища в местности Ухааньыйа Болтогинского наслега Чурапчинского улуса. Они находились в глиняном горшке, завернутом в бересту, ножками которого, вероятно, и являлись [Архив ЯНЦ СО РАН, ф. 4, оп. 12, д. 70, л. 342 — 343].  А.  Н. Алексеев утверждает, что эти глиняные ножки служили подставками для круглодонных сосудов. Проведенные им эксперименты показали, что круглодонные глиняные сосуды весьма устойчиво могут покоиться на трех подобных ножках-подставках.
Якутские ножки-подставки из памятников средневековья находят типологические аналогии в керамических комплексах неолита и эпохи бронзы Китая, где очень рано, еще в IV тыс. до н.э., появились сосуды-треножники и триподы, т.е. эти типы сосудов существовали, в Китае еще в то время, когда в Якутии только начинала распространяться сыалахская культура раннего неолита и впервые появилась керамика. Среди китайских треножников имеются типы сосудов близкие по внешним формам якутским чоронам. Затем триподы из Китая попали в Забайкалье, где бытовали в местном бронзовом и раннем железном веке, и территориально связаны с областью распространения культуры плиточных могил.  Предполагается, что тюрки или тюркоязычные хунну донесли до средней Лены ножки-подставки, в основе которых лежал симбиоз конструктивных принципов китайских треножников и специальных подставок под круглодонные керамические сосуды. При этом не исключается раннее проникновение ножек-подставок в Якутию и бытование их в местной палеоазиатской среде до прихода тюрков.  Очевидно сначала и деревянные чороны также имели ножки-подставки, затем — вставные ножки, на манер описанных И. А.  Потаповым, а в более позднее время ножки и тулово стали делаться цельными; в такой форме они известны в настоящее время.
И. А. Потапов отмечал некую семантическую трансформацию и в терминологии культовых сосудов для кумыса [Потапов, 1972, с. 48 — 51]. В архаически возвышенных оборотах речи сосуды для кумыса обозначались как «айах» и «ымыйа». Можно предполагать, что в древности они, как и у многих тюркоязычных народов, имели вид обычных деревянных чаш с плоским дном и конструктивно разительно отличались от чорона. Возможно, «айах» и «ымыйа» имели вид богато орнаментированных серебряных или медных ваз, наподобие тех, что изображены в руках некоторых «каменных баб» — поминальных памятников древних тюрков. Новая конструкция и обозначение ритуальных кумысных сосудов в условиях ассимиляционных процессов быстро и прочно укоренились в сознании народа. При этом основой чорона стали местные типоморфы древних глиняных сосудов.
В целом схема образования чорона представляется нам примерно следующей. На ножки-подставки, привнесенные на среднюю Лену тюрками, водружались круглодонные керамические сосуды, издавна существовавшие у палеоазиатов Якутии. Со временем ножки и тулово ритуальных сосудов стали делаться цельными, что отличало их от обыденных горшков. Окончательно оформление чорона произошло, по всей вероятности, довольно поздно, что нашло отражение в устных народных преданиях об Элляе, которого легенды персонифицируют как изобретателя кумысной посуды. Таким образом, А. Н. Алексеев считает чороны результатом симбиоза аборигенной культуры палеоазиатов (тулово и орнамент чорона) и культуры пришлых тюрков (ножки, ритуально-культовое предназначение чоронов). В настоящее время чороны имеются только у якутов и являются, по его мнению, своеобразным показателем синтезированного этнического происхождения народа саха.
Вот так интереснейшая и красочна разработанная гипотеза И. А. Потапова в дальнейшем заняла с небольшими дополнениями основное положение в монографии А.  Н. Алексеева в его теории о автохтонности якутского народа и его культуры, а также в статье В. А.  Киселя в общероссийском издании этнографов. Они только творчески переработали гипотезу Потапова, один как археолог, другой этнограф-музеевед.  И в дальнейшем это работа будет служить маяком и ориентиром для дальнейших исследований по якутскому чорону и генезисе якутской культуры.
Из противоречивых высказываний подытожим итоги.  Чороны появились в территории Якутии еще в бронзовом веке.  А кто жил в Якутии в данное время?  Утверждается, что юкагиры.  Они же и собственно аборигены палеоазиаты.  А кем были скифы?  Это народ оставивший значительный след в истории Восточной Европы, считается, что многие топонимы там связаны с ними.  Это прежде всего названия рек, на берегах которых они проживали: Дон, Дунай, Днестр.  Нельзя не принять во внимание, что во всех этих словах есть формант Дон – дан, обозначающий в юкагирском языке реку, служащий дополнением рек, на которых они проживали.  Например, Коркодон, Йархадан.  Кто такие гунны или хунну?  Гунны это народ, вождем которых был Аттила или Этцель на готском языке.  Данное имя удивительно напоминает обозначение юкагиров, данное соседями – Этель, т.е. волк.  Хунну народ возникший на основе слияния  культуры Китая и кочевых скифов на территории Ордоса.  Их предков – возможных носителей культуры «плиточных могил» обозначали под именем Чиди.  В юкагирском или одульском языке слова чи, ди служат обозначением для понятия Человек.  Вот так совершенно неожиданно в результате изучения  генезиса Чорона, сделанного И. А. Потаповым, можно  выйти на древнюю этническую историю народа, населяющего в данное время территорию Якутии.

Литература:

В. А. Кисель,  «Якутские чороны и их происхождение», Этногр.обозрение, 2003, N 6.
Н. Алексеев, «Древняя Якутия: Железный век и эпоха средневековья», ИИАиЭ СО РАН, Новосибирск, 1996 г.
И. А. Потапов.  «Якутская народная резьба по дереву», Якутск: Якутское книжное изд-во, 1972.